попадется Ларри, то огребет по полной. Ларри был в такой ярости, что бросил машину заведенной, оставив ее на лужайке с открытой дверью. Он кинулся к дому, Эшли поняла, что пора валить.
Она в спешке попыталась открыть окно, оно сдвинулось на пару сантиметров, но рама во что-то упиралась. «Вот ублюдок!» – со злостью подумала Эшли, вспомнив, что уже несколько раз так убегала. Ларри, видимо, заколотил окно.
Эшли напряженно притаилась у двери, пристально вслушиваясь. Внизу послышался грохот борьбы.
– Ларри, прекрати! Не смей! – это Молли.
– Эта мерзкая сука стащила из бардачка деньги! Я ее грохну!
Раздался очередной грохот, будто кого-то силой бросили в стену. Сердце Эшли забилось с удвоенным усилием. Ларри был пьян, зол, поднял руку на Молли, а значит – был готов действовать очень решительно. Это уже не шутки. Даже расслабляющий эффект травки не помогал игнорировать реальную угрозу.
– Нет! Я не пущу! – кричала Молли. – Не трогай ее!
Эшли затаила дыхание. Ей стало страшно, она слушала с замиранием сердца.
– Пошла прочь!
Эшли с ужасом услышала, как Ларри безжалостно отвесил Молли хлесткую пощечину, раздался мощный шлепок. Молли с криком упала на пол. Сердце Эшли защемило, она нахмурилась. Было очень страшно, с трудом давалось даже малейшее движение, но надо было вмешаться. Надо было, но силы воли не хватало. Эшли в ужасе застыла на месте, не решаясь пошевелиться. «Ну же, Эш! С каких пор ты стала такой трусихой?! – Подбадривала она себя. – С тех самых, как не осталось людей, ради которых стоит быть храброй, – тут же подумала она в ответ».
– Не смей! – снизу доносился приглушенный стенами, яростный голос Ларри. – Не сей лезть, когда я решаю свои проблемы, шлюха!
Молли заплакала, она жалобно умоляла прекратить, но Ларри не успокаивался. Послышалось, как Ларри стал пинать Молли, вот тогда Эшли не выдержала. Она глубоко вдохнула, выдохнула, решительно взглянула на дверь и резко распахнула ее. Сбежав вниз по лестнице, Эшли с разгона толкнула Ларри к двери, в которую он впечатался спиной, еле устояв на ногах.
– Обоссанный пидорас! Не смей ее трогать! – злобно потребовала Эшли.
– Обкуренная тварь! – Ларри взглянул на Эшли покрасневшими от алкоголя глазами. – Я тебя убью, сука!
От Ларри разило перегаром. Он был в мятой, небрежно выглаженной гавайской рубашке. Взор у него был настолько тяжелый, настолько яростный, что у Эшли невольно свело ягодицы. Ларри смотрелся под стать интерьеру дома. Стены были ободранными, полы грязными, мебель потеряла цвет из-за загрязнений. В некоторых местах виднелись пустые бутылки из-под мерзких алкогольных напитков. Кругом царили грязь и хаос, гадкий запах несвежести, как в заваленном нечистотами бомжатнике, был на первом этаже привычным делом. Только на втором этаже, в комнате Эшли, еще сохранилось маленькое подобие рая, совершенно не походившее на свалку.
Молли подняла уставшее, слегка отекшее
