немного поразмыслил. Это было все равно что пытаться припомнить, что ты ел на завтрак месяц тому назад.
– По-моему, будет суд, – осторожно сказал я, – и люди станут угощать меня выпивкой…
Фела хихикнула в кулачок.
– Ну хорошо, подойдем с другой стороны, – сказал Симмон. – Что хуже: украсть пирожок или зарезать Амброза?
На этот раз я размышлял дольше.
– А пирожок с мясом или с яблоками?
– Ух ты… – шепотом сказала Фела. – Это просто…
Она покачала головой:
– У меня просто мурашки по спине ползают!
Симмон кивнул:
– Кошмарное снадобье. Это разновидность успокоительного, называется коринковый боб. Его даже глотать не надо. Оно всасывается прямо через кожу.
Фела пристально взглянула на него.
– А ты о нем откуда так много знаешь?
Сим слабо улыбнулся.
– Мандраг о нем рассказывает чуть ли не на каждой лекции по алхимии. Я эту историю уже раз десять слышал, не меньше. Это его излюбленный пример злоупотребления алхимией. Один алхимик воспользовался этим средством, чтобы погубить нескольких важных чиновников в Атуре, лет пятьдесят тому назад. И поймали его только благодаря тому, что одна графиня взбесилась в самый разгар свадьбы, убила с десяток человек и…
Сим осекся и покачал головой:
– В общем, вот так. Очень опасное вещество. Настолько опасное, что любовница алхимика сама выдала его страж-никам.
– Надеюсь, он получил по заслугам!
– Получил, и с лихвой, – мрачно ответил Сим. – Но штука в чем: оно на всех действует немного по-разному. Это не просто снятие запретов. Это еще и усиление эмоций. Пробуждение тайных желаний, сочетающееся со странной, избирательной памятью. Нечто вроде моральной амнезии.
– Не могу сказать, что я себя плохо чувствую, – сказал я. – Чувствую я себя довольно хорошо, на самом деле. Но я тревожусь из-за экзамена.
Сим взмахнул рукой.
– Вот видишь? Про экзамен он помнит. Для него это важно. А про остальное… просто забыл.
– А противоядия никакого нет? – с тревогой спросила Фела. – Может, надо отвести его в медику?
– Думаю, не стоит! – нервно ответил Симмон. – Они могут дать ему рвотное или слабительное, но это же не лекарство. Алхимия действует не так. Он сейчас находится под влиянием освобожденных начал. Их нельзя просто изгнать из организма, как ртуть или офалум.
– Идея с рвотным мне не нравится! – добавил я. – Если, конечно, мое мнение имеет значение.
– А еще они могут подумать, что он просто тронулся от перенапряжения во время экзаменов, – сказал Симмон Феле. – Такое каждую четверть случается с несколькими студентами. И его запрут в Гавани до тех пор, пока не убедятся, что…
Я вскочил на ноги, стиснув кулаки.
– Да пусть меня лучше порежут на куски и отправят в ад, чем я позволю им запереть меня в Гавани! – яростно выпалил я. – Хоть на час!
