отсюда. Иди и обходи нас стороной. И лучше даже никогда не разговаривай с нами. Ты меня поняла?
Девочка густо покраснела, кивнула головой и тут же побежала с пляжа. Я вернулась на своё место, не замечая никого, кроме Таньки.
– Не трогай её больше! Поняла? Пусть девчонка живет спокойно!– хотелось отхлестать по щекам эту эгоистичную стерву.
– Странная ты сегодня, – фыркнула она и перевернулась на живот.
Полежав ещё около получаса, убедилась, что инцидент исчерпан, решила покинуть тело. Да и не чувствовала я больше того комфорта, который ощутила при погружении.
– Нам пора!– появился ниоткуда Дор, ухмыляясь, рассматривая моё тело. – А ты была конфеткой.
Появления Проводника всегда пугали меня. Казалось, что его обязательно все увидят. Трудно поверить в то, что человека из плоти и крови невозможно не заметить обычным людям, если он сам этого не захочет. С радостью освободила тело, удаляясь как можно дальше от этого места, своего прошлого и тех людей, которые почему-то мне были важны, а на самом деле оказались настоящими пустышками.
– Ты всё сделала правильно, – улыбнулся Блондин. – Я горжусь тобой.
Теплая настоящая улыбка преобразила лицо Проводника. И от этого стало намного спокойнее. Сейчас его оценка и мнение означали гораздо больше, чем мнение группы тупых подростков, давно исчезнувших из жизни Александры Щербаковой. Дор сделал шаг в мою сущность. Боковым зрением успела заметить ледяные голубые глаза замораживающие душу, покрывающие её коркой льда. Повернулась, чтобы лучше рассмотреть их хозяина, но Дор удерживал на месте.
– Мирайх! – выкрикнул Блондин, и вспышка света скрыла нас от всего, подстерегающего меня в прошлом.
Глава 6
Несколько недель я жила паразитируя. Переходила из одного тела в другое, тратила чужие деньги и бессмысленно существовала. Всё это время Дор не появлялся, предупредив заранее, что найдёт меня перед очередной охотой. После нашего с ним путешествия в прошлое вся прежняя жизнь стала казаться какой-то пустой. А чего в самом деле я смогла достичь? Получить диплом об экономическом образовании…и всё? Других достижений нет, точнее не было, как и не было каких-то достойных поступков. Двадцать семь лет пустого прожигания жизни. Стоит ли сокрушаться по поводу того, что никому и дела нет до причин моей смерти и того, что не перевожу кислород попусту. Каждый получает по заслугам. Так вышло и со мной.
Недели полного одиночества показались ещё более невыносимыми, чем время, проведенное во тьме. Я делала всё возможное, чтобы не оставаться наедине с собой. Ходила в кино, клубы, рестораны, театр, выставки, меняла города, отдаляясь от своего дома как можно дальше. Знакомилась с людьми, но все попытки построить с кем-то интересную беседу превращались в катастрофу. Собеседники казались не интересными и даже глупыми. Каждый раз после начала разговора, уже через пару минут, сбегала под каким-то нелепым предлогом, или просто уходила, не говоря ни слова. Все их рассуждения о жизни, искусстве
