чем виденные нами ранее. Похоже, ещё пара часов – и их тела окончательно перестанут функционировать, уже не представляя опасности. Всё-таки это, вероятно, оружие первого удара.
– Таранов, противника уничтожить, – отдал я короткий приказ, право выбора очерёдности целей доверив курсанту, и хладнокровно отметил, как несколькими выстрелами зомби смело с нашего пути.
– Ортега, Таранов – в машине, остальные за мной.
Выбравшись из бээмдэшки, соблюдая осторожность – помимо зомби, нас могли ждать и другие сюрпризы, двинулись к платформе. И вдруг вдалеке сверкнуло, вспухло грязно-серое облако дыма.
– Они взорвали астропорт! – охнула сержант.
Секунд через пять до нас докатилась сейсмическая волна, а ещё через десять дошёл чуть раскатистый гром, похоже, подорвали несколько зарядов одновременно.
«Вот и конец», – устало опустил я пистолет и сел на камень. Уже можно не гнать коней, чужаков нет, тем более, кроме их дроидов и технозомби, мы никого больше не видели, так и не установив хотя бы примерную видовую принадлежность противника. Через пару суток сюда, скорее всего, заявится «папаша» – командующий русским сегментом флота Альянса адмирал Фёдоров и отвесит всем звиздюлей за просранные полимеры. Осталось только дождаться пару взводов местного гарнизона, чтобы до прилёта с адмиралом следственной группы военной прокуратуры всё тщательно оцепить.
Ещё бы знать, что с остальными курсантами да с экипажем крейсера и куда девать прибившихся к группе сержанта с летуном? Вопросы, вопросы…
Жолондзевского с другими курсантами распирало, хотя той щенячьей задорности уже не было, я ловил пару раз его серьёзный и задумчивый взгляд. Со временем будет хорошим командиром и, похоже, не успокоится, пока не пробьётся в подразделения спецназа флота.
А вот Герра, разлёгшийся на тёплой броне БМД, был, как всегда, безэмоционален и молчалив, словно наши покатушки и бой в посёлке его совсем не взволновали. Ну да, я вообще не понимаю, как можно жить с практически постоянной головной болью. Ещё в той жизни дед мне рассказывал о своём товарище, который вернулся с Великой Отечественной со страшнейшей головной болью после контузии. Как жил и работал – вообще непонятно. Тридцать лет держался на силе воли, но в итоге не выдержал и повесился. А в записке написал: «Простите, товарищи, не считайте меня дезертиром, но я так больше не могу». Так что единственное, что я мог, так это лишний раз не дёргать Габриэля, оставляя его отдыхать.
Вернувшись в командирское кресло «Циркона», я снова попытался связаться хоть с кем-то, но, похоже, уцелевшие спутники ещё не успели выйти на орбиту над нами, оставляя нас без связи с внешним миром.
– Ну нет, я вернусь! Обязательно вернусь! – прошептал я, рефлекторно сжимая кулаки.
Потряс головой, отгоняя дурные мысли. Пора разложить всё по полочкам, как учили, и первой в очереди стояла оценка оперативной обстановки. Целью атаки были астро-порт, сортировочная и лабораторный комплекс. Чем-то эти три пункта были связаны.
