но кофе не пьем, это вредно влияет на кожу лица», – поясняет мне Антонина.
Она с первых же минут просит так называть ее – Антониной. Мы сидим с ней, оживленно болтаем, и я вся выжимаю из себя цитаты знаний, только недавно прочитанных книг по искусству и культуре.
Разговор собеседнице нравится, чувствуется, что это ее конек.
– Ах! – искренне, но немного жеманно произношу я, заканчивая очередную заумную фразу.
– Вы хотите сказать, – вставляет она, – что вы увлекаетесь историей этикета? Нет? Простите! Вы ему обучаете?
У меня холодеет спина. Это же мой прокол! Ну и как мне ей ответить?
– Вы знаете, Антонина Ивановна, – она машет рукой, мол, проще давай со мной, – простите, Антонина, – выдавливаю из себя, – но я не современна, я простой обыватель и может быть излишне искренна, но я мечтала всю жизнь овладеть этим тонким и необходимым искусством, – выплескиваю ей такую заумность… У меня даже струится пот по спине, с таким трудом мне удается ей отвечать, осторожно подбирая слова.
Я уже целые полчаса удерживаю ее в этой светской беседе. А почему? Потому что я чувствую, чувствую свой печенкой и всеми своими внутренностями, всеми ниточками нервов: что-то щемящее и несущее мне избавление сосредоточено именно в этой крупной и красивой женщине. Избавление от моих безысходных вопросов о своей дальнейшей судьбе и жизни.
Антонина в беседе все внимательнее сосредотачивается на моей фигуре, лице, особенно долго рассматривает мою косу. Даже просит ее потрогать. И впадает в ступор от моего ответа. А потом я, как бы подвергаюсь натиску ее вопросов и отвечаю примерно следующее.
– Да, это моя.
Естественно.
Все в моем роду женщины носят их до самой глубокой старости.
Да, и мама тоже.
Нет, я не собираюсь, наоборот, коса это моя визитная карточка.
Да, приехала по приглашению на кастинг.
Спасибо. Думаю также, что пройду. Уверена, потому что я говорю и поступаю искренне, от души.
Спасибо.
.На вид ей примерно столько же лет, как и моей маме. Хотя ее лоск и очень молодое лицо прекрасно скрывают ее возраст. Но чуть излишняя полнота, выдает его.
Чувствую, что я ей нравлюсь, но не так, как всегда, а как дочка матери Проболтав еще полчаса, я получаю от нее приглашение встретиться еще. Я опять немногословно ей отвечаю примерно следующее…
– Завтра? Устраивает. Буду.
А как мне одеться. По-спортивному?
Нет. Вот так?
Ну, что вы…
Спасибо…
Потом мы отправляемся в мастерскую. Она хочет увидеть свой фотопортрет, заказанный ранее и исполненный для нее Блендой. Ищем. Я, как бы ненароком, ей подставляю свой портрет и еще несколько своих фотографий большого формата, сделанных Блендой еще в моем общежитии, на фабрике. Она просит у меня одну из фотографий, и я ей щедрой рукой отдаю.
Потом вместе
