сказала, что у него расстройство нервов. Тетя Лаура скажет все, что угодно, она на Джо надышаться не может… – Хана добавила:
– Я его сестра, в Гонконге ему было легче рядом со мной… – Виллем знал о связи Джо с беглыми нацистами, – а Виллем его лучший друг… – Волк их поддержал:
– Я на вашем рандеву не нужен, – сказал он Марте, – не хочется запугивать парня сильнее, чем он напуган сейчас… – Виллем понял, что дядя Максим прав:
– Когда они вдвоем с тетей Мартой, чувствуешь себя словно на перекрестном допросе, – барон даже оглянулся, – но Джо увидит, что мы желаем ему только добра… – по пути в Люксембургский сад тетя Марта одобрила их с Ханой план:
– Вы ловко все придумали, – сказала тетя, – так до него не доберутся ни нацисты, ни русские… – Марта поделилась подозрениями о контактах Джо с советскими службами безопасности:
– Если я права, – невесело сказала женщина, – то Джо не оставят в покое, – она припарковалась у ворот парка, – но с твоей опекой, Виллем, он почувствует себя защищенным… – Хана помолчала:
– Осталось уговорить Джо, но мне кажется, что он согласится, тетя Марта… – в Люксембургском саду они устроились в отдаленном уголке, рядом с пчелиными ульями:
– Тетя Марта приведет сюда Джо… – Виллем увидел две знакомые фигуры, – я должен поговорить с Ханой, должен ей сказать, что… – девушка поднялась:
– Я пойду ему навстречу, – Хана выпрямила спину, – пусть Джо знает, что я всегда останусь с ним… – Виллем не успел взять ее за руку. Проводив глазами покачивающийся тюрбан, он в сердцах швырнул пачку в урну:
– Что говорить, когда нечего говорить… – собрав со стола чашки, он тоже встал:
– Надо заказать еще кофе, – решил барон, – разговор обещает стать долгим… – неслышно ругнувшись, Виллем взбежал на террасу летнего кафе.
Ранним утром Марта поехала в американское посольство на площади Согласия. В подвальной комнате безопасной связи, прижимая наушник к голове, она слушала лай Пирата, шум ветра на террасе особняка в заливе Пьюджет-Саунд. В Сиэтле было девять часов вечера:
– В заливе сейчас белые ночи, – подумала Марта, – солнце еще не село… – терраса тонула в золотом свете заката. На пляже, среди валунов, шуршали волны.
Низкий голос матери ласково сказал:
– Отец твой здесь, – Анна усмехнулась, – он приехал поработать в покое… – они, разумеется, не говорили открыто о Пете, – что у тебя случилось…
Брат исправно писал Марте, однако она не рисковала пересылкой корреспонденции в США. Почту, приходящую в архитектурное бюро отца и по его личному адресу, еще перлюстрировали:
– У Пети все в порядке, – Марта вспомнила июньское письмо, – на Ганновер-сквер он звонить не может… – международная связь пока не добралась в глухой Уайтхорс, – но они с Анастасией Николаевной учатся и работают… – после школы девушка собиралась
