время я не узнавал его. Петербург? Москва? Где я все-таки нахожусь?
Было утро. Люди спешили на работу или по своим делам и, проходя мимо, смотрели на меня так словно никогда не видели человека, который высунулся из окна собственной квартиры. Один зевака так засмотрелся на меня, что налетел на телеграфный столб, стоящий у края тротуара. Поделом. В следующий раз не будешь пялиться на нормальных людей.
Подул прохладный утренний ветерок и приятно пощекотал обнаженные соски. Внезапно события последних часов обрушились на мой воспаленный мозг словно вихрь и я, глянув на свою грудь, с ужасом осознал, что высунулся из окна совершенно голый? На какое-то время я пришел в ступор, рассматривая свои обнаженные груди и пытаясь сообразить – я высунулся из окна голый или все-таки я высунулась из окна голая? До меня наконец дошло, что в подобном виде я похож на амстердамскую проститутку, ожидающую очередного клиента.
Я поспешил закрыть окно и на негнущихся ногах добрел до постели.
В полном изнеможении я лежал на спине, тупо смотрел в потолок и пытался привести в порядок свои мысли. На меня свалилась очередная проблема. Причем проблема довольно серьезная. До сих пор мысли о сексе не приходили мне в голову, но моя демонстрация в оконном проеме заставила меня глубоко задуматься.
Предположим, я мужчиной больше никогда не стану. Предположим, я на всю оставшуюся жизнь останусь женщиной. К счастью, Сашка-Светяшка превратил меня в Клеопатру, а не в какую-то уродину. И на том спасибо. Я уже был готов смириться с этой участью и учиться жить в женском теле, но возник один вопрос. Секс. На что будет похожа моя сексуальная жизнь? Я гетеросексуален и, имея тело молодой сексуальной женщины, должен испытывать сексуальное влечение к мужчинам. Но подобная мысль была мне отвратительна, хотя бы потому, что я безумно любил секс с женщинами. Значит, всю оставшуюся жизнь мне придется быть лесбиянкой?
Я сжал руками свои налитые упругие груди, погладил ладонями живот и, когда рука моя невольно скользнула в промежность, я едва не взвыл от морального страдания. Ох, Светягин-Стервягин, ты украл у меня мое мужское достоинство. Никогда тебе этого не прощу.
Однако, ладонь, которая ненадолго задержалась на моем теперь уже женском половом органе, как ни странно принесла некоторое облегчение. Ноги слегка разъехались в стороны, тело обмякло, по всему телу растеклось приятное тепло. Думать не хотелось.
Я закрыл глаза и начал себя ласкать, дотавляя самому себе огромное удовольствие. Сбылась мечта идиота. Всю жизнь мечтал ласкать такое божественное женское тело и, наконец, свершилось. Теперь не то что ласкать, я сегодня могу подобное тело даже грубо лапать. Никто и слова не скажет. Здесь на постели, так же как и в ванной, я заметил, что с отсутствием мыслей-воспоминаний о том, что я мужчина, мне становилось гораздо легче эмоциольно. Как только
