яхту, которая носила такое же имя, как и я. Мне показалось большим неуважением не зайти к ней в гости. Оглядевшись по сторонам, я трусцой пробежала по мостику и оказалась на борту небольшого корабля. Судя по тишине, закрытым дверям и листве на палубе, на яхте давно никого не было.
Немного расслабившись, я решила присесть на корме и помечтать о том, что когда-нибудь смогу путешествовать по всему миру, стоя у штурвала своего корабля… Возможно, мне даже придется жить на белоснежной яхте. И в тот момент, когда я далеко улетела в свои романтические грезы, пила холодное шампанское, стоя у руля с брутальным яхтсменом позади, который нежно обнимал меня одной рукой, а другой помогал мне крутить тяжелый штурвал, вдруг раздался грохот – и вместо харизматичного мужчины я увидела пожилого лохматого бродягу.
Должна сказать, что он был на первый взгляд не опасен и весьма доброжелателен, так как не задумываясь протянул мне засохший багет и бутылку красного вина.
То ли с горя от в один миг рассыпавшейся мечты, то ли со страху, что мне нужно ехать домой и проверять, принес ли почтальон долгожданную посылку, я, так же не задумываясь, приняла из его не совсем чистых рук теплое вино, однако на секунду замешкалась от того, что мне не очень хотелось пить из его грязной бутылки.
Однако то, что произошло дальше, совершенно меня шокировало. Этот малознакомый бородач со сноровкой молодого атлета вскочил на ноги и, рысцой подбежав к двери рубки, извлек оттуда два совершенно чистых хрустальных бокала для красного вина.
При этом происходило все в абсолютной тишине, не считая плеска волн и криков чаек, так как ни он, ни я не произнесли ни слова с момента нашей встречи. Так, в полном молчании, только улыбаясь мне (кстати, красивой улыбкой), он разлил вино по бокалам. Надо сказать, что меня немного смутили его движения: наливая вино, он слегка прокрутил бутылку на руке, так что ни одна капелька не посмела упасть на деревянный пол яхты.
Присмотревшись к моему новому другу, я стала замечать в нем черты, которые говорили о том, что передо мной не простой бродяга: его абсолютно ровную спину, что было похоже на выправку солдата или капитана, горделивый и острый взгляд, будто соколиный, и одновременно теплую и лучезарную улыбку, которая скрывалась за густой бородой.
На вид ему было лет сорок или шестьдесят. Сложно понять, так как его одежда и неопрятный вид легко могли добавить ему лет двадцать. Еще я отметила, как он изящно, по-аристократически держал бокал. За ножку, а не за основание, как в то время делали многие. Я заметила это только потому, что именно так пила шампанское моя бабушка. Она всегда говорила, что шампанское и вино пьют охлажденным, и если ты ходишь весь вечер с одним бокалам, заботливо грея его в руках, то сразу видно, что ты не ценитель этого прекрасного напитка.
В тот момент я почему-то очень пожалела, что совсем не разбираюсь в винах, хотя бабушка мне много рассказывала про них, но это, видимо, не укладывалось в то время в моей голове. Сейчас бы я с удовольствием сказала
