о моих делах в Китае. Старость не радость. Я обнял ее и утешил:
– В Китае хорошо!
Она удовлетворенно закивала головой.
Общество вольных литераторов
Как же нам досталось из-за этого самодеятельного “Общества вольных литераторов”, или сокращенно ОВЛ. Нас едва не исключили из комсомола. Даже из школы хотели выгнать. Так и сказали, семь классов кончили, а десять не обязательно. А что потом? Ведь даже на работу с “волчьим билетом”, который нам обещал директор школы Михаил Павлович, могли бы не принять.
Кто же из нас придумал то название, и кто вообще подал идею именоваться обществом, да еще и выпускать подпольный журнал? Теперь не вспомнишь. Мы и так, без всякого общества, уже дружили втроем: Витька Савич, Костя Завьялов и я. И общий интерес был вполне определенным – мы считались одной из лучших “футбольных” команд. Играли, правда, на переменках на узенькой площадке между учительским столом и классной доской “мячом”, скрученным из тряпки, которой стирали с той самой доски. Но, зато как играли!
А “литератор” у нас был один – Костя. Мы с Витькой к литературе относились с прохладцей, как к досадной, но неизбежной школьной повинности. Все эти образы Печориных, Онегиных, Наташ Ростовых и Андреев Болконских, – нас не вдохновляли. И кто только придумал перечислять на отметку характерные черты сомнительных героев. Ну, какие из Наташи Ростовой и даже из Онегина герои? А та же Коробочка, “луч света в темном царстве”, или лодырь Обломов, валяющийся на диване? Андрей Болконский с Печориным хоть воевали.
– По-вашему, выходит, и Красная Шапочка герой? – спросил как-то у Ольги Дмитриевны, нашей учительницы младших классов, – Волка от бабушки не отличила. Он и съел ее за это. Вот охотники, я понимаю, герои – рискуя жизнью, обезвредили людоеда.
– Красная Шапочка и даже волк это литературные герои, – пояснила тогда учительница, – А герои могут быть разными: плохими, хорошими и даже никакими. Мы должны их изучать и взрослеть на примерах добра и зла.
Я рассмеялся:
– На чьих примерах? Красной Шапочки и говорящего волка?
Ольгу Дмитриевну спас звонок. Она обещала ответить на следующем уроке литературы и забыла, но именно с четвертого класса литературу я откровенно невзлюбил.
Неужели Пушкин и Лермонтов, сочиняя свои книжки, сидели и считали, сколько в их героях положительных черт, а сколько отрицательных, и каких больше? Да они не сочинили ничего, если бы занимались этой чепухой. А другие писатели?
Нет. Литература меня не увлекала. Вот читать я обожал. Читал запоем с дошкольного возраста. Пушкинскую “Капитанскую дочку” прочел еще на каникулах после второго класса. Просто другой книжки в деревне под руками не оказалось. Так понравилась мне та повесть, раза три прочел. А стали изучать в школе, тоска зеленая.
Вот математика это наука. Все надо доказать. Дважды два четыре? Все знают, а вот докажи, что это так, а не
