г. Похудел».
Из глубин размышлений Митю вернул заглянувший к нему в кабинет Ярослав Степанович:
– Мить, тебе жалобу из 24 помещения приносили?
– Нет, а что такое?
– Значит, принесут. Они розетку спалили, потому что втыкали туда напольный кондиционер на три киловатта. Я к ним электрика отправил, но сказал, что ремонт за их счет будет.
– А они?
– Они говорят, мы с Ермолиным так не договаривались, мы ему жаловаться будем.
– Ладно.
– Я в подвал пошел, говорят, труба там, вроде, капает, – сказал Ярослав Степанович и вышел.
Зазвонил митин телефон, люди хотели посмотреть помещение. В здании бы свободен верхний этаж, перед летом оттуда съехало большое туристическое агентство. Сегодня пятница, договорились о просмотре на понедельник. Митя решил проверить, всё ли там в порядке, взял ключи и пошел наверх.
– Митя, а ты помнишь, какая сегодня годовщина? – перехватила его Елена Викторовна.
– Нет, какая?
– Ну как же, 8 сентября у Ярослав Степаныча внучка родилась. В прошлом году отмечали, помнишь.
– Ах да, – без энтузиазма ответил Митя.
– Сегодня ей два года. Я хотела с тобой вчера поговорить о подарке, а ты раньше ушел, и я не успела.
– Да-да, давайте подарим.
– Я тут присмотрела детский набор специально для девочек, там вилочки, ложечки.
– Да-да, – Митя достал бумажник
– Куплю в обед, давай полторы тысячи. Как раз сегодня пятница, шефа не будет, посидим, отметим, – бухгалтерша взяла деньги и хотела о чем-то ещё поболтать, но Митя, сославшись на дела, удалился.
Поднявшись на верхний этаж вверенного здания, он открыл дверь большого зала. Всё, что съехавшая туристическая фирма не захотела забирать с собой на новое место, громоздилось вдоль стен, и Митя пожалел, что не заставил их вывезти эти не первой свежести столы, шкафы и стулья. Он проверил, что свет включается, а окна открываются и закрываются. В углу за прозрачными перегородками находились пять небольших переговорных. На входных стеклянных дверях висели поднятые жалюзи. На одной двери они были опущены, и Митя решил, скорее для порядка, чем для реальной надобности, поднять их. Потянув за веревочку, он не добился результата, что-то заклинило. Он дернул сильнее, потом ещё сильнее и, наконец, так энергично, что верхний блок оторвался и с неожиданным грохотом упал на пол. Инстинктивно Митя отскочил, хотя пластиковая конструкция, падая, не угрожала ему.
Вдруг он вспомнил, как точно так же отскочил, снимая занавески в своей квартире. Люба хотела постирать большие занавески из спальни, Митя встал на табуретку и на вытянутых руках приловчился снимать одну за другой петельки с крючков. Потревоженная занавеска раскачала потолочный карниз, и тот со скрипом упал на пол одной своей стороной, по диагонали перегородив окно. Митя отскочил назад и удивленно смотрел на сделанное, когда с кухни на шум пришла Люба. Произнеся: «Ого»,
