кто друг другу? Ты меня любишь? Ты меня уважаешь? Кто я для тебя?
И отношения с родителями часто нелегко выстраиваются именно поэтому – потому что бывает уже непонятно, кто мы в этих взаимодействиях? Мы все еще маленький ребенок и большой родитель? Мы ученик и учитель? Или мы уже просто двое взрослых, которые непонятно чего хотят друг от друга?
Как говорит всё та же Бетти Элис Эриксон, никто не будет любить нас безусловно, если мы уже большие здоровые лбы. Моему сыну, говорит она, тридцать лет – и я, конечно, люблю его, но если он будет бить старушек или грабить банки, мое отношение к нему изменится. Но есть и хорошая новость – если мы уже большие здоровые лбы, мы можем долюбить себя сами. Или найти людей, которые сделают это, будь то терапевт, или соседка по подъезду, или продавщица зелени. Когда я стала молодой мамой, я совершенно неожиданно нашла себе сразу несколько таких женщин, которые души не чаяли во мне и моём сыне – и с большим удовольствием ходила к ним обогреваться душою. (А как говорит Руслан Нарушевич, это первая и главная обязанность женщины – найти людей, которые будут о ней заботиться, включая себя саму. Вторая – хранить верность своему мужчине. Третья – заботиться о детях. Все остальное – от лукавого :)
Но как быть с отцами или даже Учителями? Которые дают вектор, которые обозначают идеологию, внутри которой можно расти дальше?
Мне и здесь повезло – учителей на моём веку мне досталось достаточно. Начиная с любимого физика, который был похож на доктора Хауса (я поняла это только сезоне на третьем), – так же голубоглаз, хромоног и профессионал от Бога! И продолжая горячо любимым мною Олегом Игоревичем Генисаретским, который настолько с самого нашего знакомства был бережен ко мне, что у меня нет даже слов, чтобы это описать. Так что с отцами и учителями – та же самая история, что с матерями. Их просто важно найти заново. В том числе – в себе.
Я понимаю сейчас, что вся моя многолетняя война Алой и Белой Розы с моим отцом – лишь потому, что я много лет боялась, что он опять «бросит» меня, как уже «бросил» однажды. И как будто моя правота могла бы его от этого удержать! (и это уже отдельный разговор о женской правоте)
Но в какой-то момент я стала готова к тому, чтобы решить для себя: я хочу быть счастлива, а не права. И даже если для кого-то я не буду права, следуя путём своей души, своего предназначения, путём Гласа Господня, который приносит мне свет и благодать – пусть так, у этих людей свои пути для их души и им виднее, для чего им нужно меня осуждать. Даже если среди них будет мой отец – значит, ему это зачем-то нужно, верно? Кто я такая, чтобы осуждать его за это его осуждение?
У этой истории счастливый конец. Однажды среди других писем обиды и прощения, которых я написала десятки, я написала наконец и отцу – про ситуацию, которая была много лет назад. И письмо это вроде бы меня не удивило ничуть и даже почти не тронуло… –
