а это, согласитесь, серьезный труд, поэтому я предлагаю вам всем выйти в буфет и выпить душистого коньяка, свежего пива или лимонада в зависимости от возраста, пола, вероисповедания или вкуса.
Он кланяется, вслед за этим опускается занавес.
Минут через двадцать, когда зрители возвращаются на свои места, обсуждая качество пива, состояние туалета, положение в стране или какую-нибудь еще весьма интересную тему (а что еще делать на спектакле), занавес поднимается вновь.
На сцене лежит Ильич. Он больше не может идти. В нескольких шагах позади него медленно продолжает ползти на четвереньках на одном месте Лампочка. Хор безнадежно отстал, и потому негров нет на сцене.
– Пятнадцать тысяч шестьсот девяносто семь, пятнадцать тысяч шестьсот девяносто восемь, пятнадцать тысяч шестьсот девяносто девять… – считает Лампочка и падает без сил.
На сцену выходит странник, в котором без труда можно угадать старика.
– Калейдоскоп! Волшебный калейдоскоп! – голосом разносчика всякой дребедени говорит он.
– Воды! – в два голоса стонут Лампочка и Ильич.
– Калейдоскоп. Не хотите ли взглянуть? – обращается странник к Ильичу.
– Воды…
– Я могу им и поводить, но это будет дороже.
– Воды…
– Желание покупателя – закон, а закон нам не писан.
Странник опускается перед Ильичом на колени и подносит к его глазам калейдоскоп. Несколько секунд Ильич остается безучастным, затем из его груди вырывается вздох, он вырывает калейдоскоп из рук странника и поднимается на ноги.
– Уважаемая публика! – обращается странник в зал. – Вы сейчас собственными глазами смогли убедиться в том, какое благотворное влияние оказывает искусство, пусть даже столь неизысканное, на человеческий организм. Так что смелее, не стесняйтесь, подходите. Я не кусаюсь, а цена тем более.
– А можно… – шепчет Лампочка из последних сил.
– Конечно, дитя, если только у тебя есть монета.
– Отец…
– За вас платит отец? Очень мило. Ты извини, но я сначала должен проверить. Милейший, готовы ли вы заплатить за свою дочь?
Прильнувший к калейдоскопу Ильич что-то бурчит.
– Что ж, будем думать, что это согласие.
Не без борьбы странник отнимает у Ильича калейдоскоп и передает его Лампочке.
– Ой, а что эти дяди и тети… – весело говорит она, поднимаясь на ноги.
– Тебе еще рано! – кричит на нее Ильич.
– И все равно хочется пить, – грустно произносит Лампочка.
– Ты права, дитя. Теперь не грех и выпить, тем более что твой отец согласился все оплатить, – соглашается с ней странник.
– Я? – удивляется Ильич.
– Я вижу, вы и немецкий неплохо знаете. Шампанского! – странник делает барский жест рукой.
Ильич
