я должен тебя поздравить? – спросил Петир, поднявшись за мной в единственную комнату второго этажа. Я удивленно обернулась. – Император признал тебя дочерью!
– А если я скажу, что на самом деле прихожусь ему дочерью, ты поверишь? – я присела на деревянный настил одной из коек. Петир замер у стены, подперев ее плечом.
– Если ты скажешь, я попытаюсь поверить.
Я вздохнула, понимая его сомнения. Он был не одинок, видя в сделанном Андресом признании попытку оградить меня. Незнакомым людям версия с дочерью казалась крайне сомнительной. Хотя бы из-за нашей разницы в возрасте и всех предшествующих слухов.
– Это правда. В тот вечер во дворце это увидела псионик, работающая в доме Саши. А потом подтвердила и мама.
Подойдя, Петир присел напротив и закинул ногу на деревянный настил. Только когда он откинулся на жесткую спинку и закрыл глаза, я увидела разваливающую его усталость. Хотелось приласкать его, поцеловать нежно и успокаивающе, но я лишь сжала кулак. У него уже другая жизнь. Даже не важно, выросла ли та навязанная Ройсом связь с Анри в какие-то отношения. Мне места в его жизни уже не было. А своей лаской я лишь заведу его. Заметив, что смотрю на него не дыша, я осторожно выдохнула. Как же я скучаю по твоим рукам, прикосновениям, поцелуям. Ты не представляешь…
– Откуда вас перебросили? – спросила я тихо, чтобы не дать голосу сыграть со мной злую шутку.
– С востока нашу тысячу. Две тысячи из центра, вроде. Одну из Милорана. И одну… то, что от нее осталось – с южной границы. Мы вывели все население из Эземстера, Лиоха и Турена. Думали, эсхонцы пойдут вглубь, там укрепленные города старых границ. Но они не пошли, выместив злость на пустых городах, когда-то принадлежавших Эсхону. На защиту старых границ кинули более или менее свежие силы, – Петир усмехнулся. – А нас сюда.
– Глупо как-то… – подумала я вслух. – Ведь у каждого есть цель. У Харенхеша – раскопки. У Эсхона и Дозарана – отвоевать приграничные земли или растащить Объединенные земли по кусочкам, как программа максимум. Они не могут договориться что ли?
– Не могут. Дозаран с Харенхешем еще как-то контактирует. Эсхон же играет свою музыку. Они как бандиты. И думают как бандиты и действуют…
– Вот уж… – я усмехнулась. – Сдается мне, что это парочка из Умена обрушила мой дом…
– Твой дом?
Я вздохнула, откидываясь по его примеру на спинку и закидывая ногу на деревянный настил.
– У меня больше нет дома, Петир.
– Печально, – сказал он. Я подняла взгляд, чтобы увидеть его лицо. Для него это просто «печально»! Мог ли он огрубеть за прошедший месяц (всего месяц!) настолько? – Но ты всегда можешь взломать замок и воспользоваться чужим гостеприимством, – усмехнулся он горько.
Я усмехнулась в ответ.
– У тебя есть отец – император. Есть дед с бабкой с особняком в Зальцестере. В конце концов, есть полукровка…
Я помолчала, ожидая его взгляда. Но он так и не открыл глаз.
– Был
