сбил «Юнкерс», – сказал горбоносый, глядя на Рассохина прекрасными, слегка навыкате глазами.
– Плевать я хотел, что ты сбил «Юнкерс!» – крикнул Рассохин. Он побледнел от гнева, и все щербинки у него на лице стали еще заметнее. – Ты погнался за «Юнкерсом», а его застрелили. Не бывает таких случаев, когда можно оставить ведущего! Не бывает!
– Я сбил «Юнкерс», – повторил горбоносый упрямо и обернулся.
Он, видимо, уже очень много раз повторял эту единственную фразу.
Рассохин ударил веснушчатым кулаком по столу. Он хотел крикнуть, но бешенство перехватило ему горло, и он почти прошептал:
– Пошел вон!
Горбоносый свернул свой кожаный шлем в жгут и вышел из комнаты, протискавшись между Кабанковым и Луниным.
– Капитан, – сказал Кабанков, видимо страдавший, что все это происходило при постороннем человеке. – К вам прибыл товарищ майор из дивизии.
Рассохин, жмурясь от света лампы, глянул в дверь и тут только увидел Лунина. Заметив майорские нашивки у него на рукавах, он неторопливо встал со стула и оказался человеком среднего роста, очень плотным, широким. Он глядел на Лунина с тем же выражением бешенства, с каким только что глядел на горбоносого.
– Явился в ваше распоряжение, товарищ капитан, – сказал Лунин, вытягиваясь и поднося руку к фуражке.
Рассохин не сразу понял и долго рассматривал сопроводительную бумажку, выданную Лунину в штабе дивизии. Наконец догадался и сел. Лунин снял фуражку и вытер платком вспотевший лоб.
– Вы летчик? – спросил Рассохин, разглядывая лысеющую голову Лунина и всю его несколько грузную фигуру.
– Летчик, – ответил Лунин.
Глаза Рассохина сузились и стали насмешливыми:
– Из гражданской авиации?
– Из гражданской.
– На истребителях летали?
– Очень мало. В запасном полку.
– В бою были?
– Не приходилось.
О своем участии в Гражданской войне Лунин поминать не собирался.
– Так вас к нам на пополнение? – спросил Рассохин уже совсем издевательски. – Вместо Никритина?
Лунин молчал.
– Почему же вас одного? – продолжал Рассохин. – Нас осталось пять человек. Они вам об этом не говорили?
Лунин молчал.
Рассохин тоже замолчал и задумался. И вдруг сказал совсем по-иному, спокойно и без всякой насмешки:
– Дадим товарищу майору самолет Никритина. А, Кабанок?
– Другого нет, – сказал Кабанков.
– Байсеитов! – крикнул Рассохин.
Горбоносый летчик вошел в комнату, вытянулся и уставился на Рассохина черными упрямыми глазами.
– Вот майор Лунин будет летать на самолете Никритина, – сказал ему Рассохин. – Но я тебя ему не дам! Ты его погубишь. Ты, Байсеитов,
