олоднее, совсем холодно» …
Любовь! Мне, наконец, не нужно доказательств.
Теперь я чувствую, я понял… В Нас она.
Редчайшая спутница современного городского жителя, принимаемая вернее за недуг и предвестник… нет, не душевного откровения (ведь ангелы, поговаривают, здесь больше не живут) … нравственного очевидно расстройства – экзальтация, в своём, то ли творческом, то ли психическом суверенитете, привела меня к такой поэтике, потребовавшей ни много ни мало целого манифеста. Ибо о счастье, пусть и в обличие болезненного откровения, необходимо заявлять. При этом только завершённость композиции схватывает и трансформирует летучие фантазии в жизненную историю. Для чего следовало бы содержанию придать определённую форму.
Музыка! – Воскликнул я. – Именно она сможет сделать этот призыв убедительными гармоничным. Мгновение задумчивости спустя:
Пааа-ба-ба, па-ба-ба-ба-ба-бааа-ба-ба,
Па-ба-бааа…
Зазвучало в моей голове, помогая губам шептать в интервалах прозу. «Jo Dassin позавидовал бы» – думаю так назвал бы этот этюд, человек знакомый с основами самоиронии.
Музыка, изобразительное искусство, литература… Потребительское творчество призвано работать с чувствами и эмоциями «зрителя». Но как же заманчиво, порой, самому подсмотреть, как же эта всегда молодая чета (чувства и эмоции) исправно рождает близнецов, двух девочек – вдохновение и идею; передаваемых, в свою очередь, на попечение юношей – таланта и интеллекта. Мы же сами, являясь носителями и опекунами этих начал, заботливо пытаемся усмирить бушующие внутри страсти, страшась всего неизвестного, непонятного, неудобного и некапитального. Тем самым ограничиваем собственную творческую свободу, усиливая общее состояние разочарования от бесплодности чувств и меланхолии интеллекта. Научиться видеть вокруг себя, анализировать приходящие факторы, оценивать действительность, проводить due diligence (буквальный перевод с английского – должная добросовестность; по существу, представитель финансовой терминологии) предстоящих решений и влиять на происходящее – приоритетная и, надо заметить, вполне посильная задача. Основной же помехой на таком конструктивном пути выступает не конкуренция, не общественные связи, не пресловутая удача, не даже лень и косность мышления, а буквально мы сами – наш «бедный» и разочарованный внутренний мир, не требующий, кстати сказать, в рамках мнимой добродетели, дотаций и вспоможения у развитой экономики, в образе материального благополучия. Уязвлённая гордость отверженного здесь не причём. Как и недостаточно совершённой сделки с совестью, которая своеобразным «Гоголевским Ревизором», с наивной простой и чарующей непосредственностью определяет слабости в «новой обстановке» и смело берётся исполнять трагикомичную пьесу. Её незамысловатый, но глубокий сюжет способен здорово и основательно развлечь, превратив самолюбивую персону в строжайшего либо невротичного критика. Но сомневаться не приходится, в том, что совесть способна легко и игриво выдерживать любые честолюбивые нападки – так не успеешь и заметить, как умерив свой самокритический пыл, самовольно и с комфортом расположишься в роли обыкновенного ничего толком не подозревающего зрителя, причём своей же собственной судьбы. Воля и сокровенные идеалы, стремительно теряют свои силы и основательность, когда в происходящем перестаёшь узнавать самого себя. Между тем, внутри нас целый Мир, страдающий от неразделенной, а вернее нереализованной Любви. Только лишь влюблённый имеет право на звание человека? Если не ограничиваться в осмыслении любовных переживаний междоусобными, или лучше сказать, столкновениями между особями, стоит признать основательность выставленного Блока, нападкам на счастье активного самосознания. Не раз наталкиваясь на подобное поэтическое и романическое «препятствие», тоскливо и сам узнавал себя беснующимся среди несовершенного вида за преодоление статуса недочеловека. Как же иначе!? Высшая идея, высшая мысль, высшее чувство – все эти несказуемые идеалы формируются с рождения в каждом из нас неизведанной, но всеобъемлющей Любовью. Но на поверхности, в миру, это звучит, конечно, дико примитивно и непрактично. Поэтому получение и познание плодов этой Любви в реальной жизни практически недоступно. Ведь сначала чудо, а затем уже, пожалуй, и вера – такую последовательность мы выбрали, правда же? Если доказательства существования совершенной энергии любви находятся где-то в области веры и непонятных, неконтролируемых проблесках одухотворения…если в таком мировосприятии и самосознании кроется пресловутая свобода, преподанная нам посланником вседержителя… К чёрту тогда, наверное, все эти внутренние переживания и поиски мнимых совершенств. Лучше, видимо, сосредоточиться на рациональном развитии и соответствии обществу. Остаётся довольствоваться, а не удивляться редким проявлениям «неистового» вдохновения, когда поступки, слова, любые движения тела и мысли граничат с гениальностью; усталость совершенно забыта, а в сложнейших технических приёмах сквозит невыразимая лёгкость. Ведь, мы с удовольствием назовём эти проявления плодами нашего собственного труда, но… Чтобы таковыми являться, необходимо
