моя госпожа, – произносит не открывая глаз.
– Я думала, ты спишь, – улыбаюсь. Остатки ужина все еще на столе, поленья в камине почти прогорели, но нас никто не тревожил. До чего здорово. Сажусь обратно. Как же не хочется уходить!
– Слушал, – отвечает.
– Дарсаль, это ведь… ну… не запрещено?
– Не представляю, что здесь можно найти предосудительного.
– Они… знают?
– Я пару раз приоткрывал защиту, когда интересовались.
– Хорошо, – смотрю в окно. – Ох, светает уже. Тогда я завтра… еще зайду, да? – снова поднимаюсь.
– Буду рад, – Дарсаль тоже встает. Смотрю, как подходит к камину, берет несколько поленьев из специального углубления, точными движениями складывает в огонь. Сзади и не скажешь, что не видит. И как же хочется приблизиться, потереться щекой о колючую щеку.
Так, вспоминаю персонажей, из тех, что мне больше всего понравились. Думай о них!
– Ну… пока тогда, – спешу к двери, оставляя книгу на столе. Спиной ощущаю, как он поворачивается, смотрит мне вслед.
– Спокойной ночи, моя госпожа, – долетает. Внутри что-то растет, пульсирует, не могу избавиться от навязчивых картин, как было бы замечательно переплести пальцы, ощутить его тело, утонуть в омаа…
Дарсаль
Лия уходит, на этот раз не унося с собой радость, а словно оставляя здесь, на столе. Рядом с книгой. Какое-то время стою в оцепенении, смотрю вслед. Приглядываюсь, как ложится в кровать, все еще пребывая в плену прочитанных эмоций.
Осторожно прикасаюсь омаа к командиру. Тот спит, но замечает меня, просыпается.
«Дарсаль, – почти слышу зевок. Хочу извиниться, но тут же вспоминаю о привилегиях своего статуса, которые сегодня… точнее, уже вчера, узнал. Командир молчит пару мгновений, после добавляет: – Заходи».
Передаю согласие, потайным ходом в несколько минут добираюсь до комнаты Лийта. Командир умывается, выходит ко мне из ванной с полотенцем в руках. Омаа проникают друг сквозь друга, прощупывая.
– Дарсаль, – начинает осторожно. – Я понимаю тебя. Тоже люблю слушать книги. И не представляю, как в нашей ситуации можно их не любить. Но… не забывай о мере.
Омаа едва не вспыхивает – останавливаю, подавляю в последний момент. О какой мере?! Я не могу подойти к ней, не могу поцеловать, не могу… ничего! Должен наблюдать изо дня в день, как является император, оставляя темный налет на чистой ауре, обладая ее нежным, невинным телом, не принося удовольствия ни ей, ни себе! Но даже в той безобидной мелочи, которая мне доступна, приходится выслушивать о какой-то там мере!
– Это нужно для комфорта императрицы, – отвечаю.
Наставники Астара хорошо знают свое дело. Они обучают нас полному контролю. Все лишние эмоции сразу же отступают, напоминая о приоритетах. То, чего хочу я – не имеет значения. Главное – потребность империи и служба императору.
– Пусть так, – соглашается командир. – Я очень устал.
