а причудливыми обломками или раковинами.
В конце каждого дня Быков делал краткий отчет о проделанной работе. Его людям уже удалось определить местонахождение ложбины, принятой Заводюком за остатки судоходного канала.
Следуя указаниям Быкова, аквалангисты пометили контуры флажками и прочесывали участок дна внутри. По сути, это был так называемый «метод тыка», при котором вся надежда – на удачу. А Быков в нее верил. И подкреплял эту веру упорными усилиями.
Как только четверо его подопечных достаточно освоились на стометровой глубине, Быков принял решение ускорить поиски с помощью отсоса. С борта спустили сборную трубу, позволяющую прочесывать дно метр за метром. Уже на следующий день под илом были обнаружены гранитные камни со следами обработки и металлический обломок, в котором археологи опознали приспособление для раскалывания каменных глыб. Вскоре к ним прибавились глиняные черепки, осколок мрамора и фрагмент мятого медного листа.
– Боже, мы снова у цели! – едва не молился на удачу взволнованный Заводюк, разглядывая эти сокровища. – Только бы на этот раз ничего не помешало. Может быть, нужно увеличить количество ныряльщиков, Дима?
– Нет, мне и этих вполне хватает, – отвечал Быков, качая головой.
– Но чем больше людей…
– Тем больше путаницы и проблем, профессор. Даже не просите. Я и так работаю в две смены. Хотите навязать мне еще одну пару?
– Нет, нет, – замахал руками Заводюк. – Я не хочу, чтобы ты выбился из сил и надорвался.
На самом деле он был втайне доволен тем, что у Быкова столь насыщенный рабочий график. Это избавляло профессора от забот о целомудрии внучки. По вечерам Быков жадно съедал свой ужин, валился на койку и отключался до утра. При таком режиме энергии для свиданий не оставалось. Даже для легкого флирта.
Но и у тех, кто вел исследования на палубе, работы хватало. После того как был запущен насос, им приходилось вручную перебирать огромные горы камней, ракушек и комков водорослей, засасываемых трубой. Потом весь этот мокрый хлам сваливался обратно за борт в специальных мешках, чтобы не возиться с ним по второму кругу. Ткани мешков предстояло полностью раствориться в морской воде примерно через три месяца. К этому времени экспедиция должна была завершиться либо успехом, либо фиаско.
И никто не мог предугадать, чем именно.
– Как думаешь, нам повезет? – спросила Алиса однажды, когда они остались вдвоем после очередного всплытия.
Мануэль, нырявший вместе с ними, пропорол перчатку острой ракушкой, поранил руку и отправился на перевязку. Карлос и Джим отдыхали перед сменой. Археологи под руководством Заводюка рылись в мокрой груде донного хлама, раздраженно отбрасывая охапки водорослей. Моряки были заняты какими-то своими сугубо морскими делами. В общем, это был один из тех редких случаев, когда Алиса и Быков могли пообщаться наедине.
– Обязательно повезет, – твердо произнес Быков. – Тут, смотри, какая штука. С каждым погружением наши шансы повышаются, даже если мы не обнаруживаем
