едва не опрокинула его навзничь, заставив попятиться на перекатывающихся под ногами камнях. Как в страшном сне, ему почудилось, что все было напрасно: пули не вылетели из спаренных стволов или не попали в цель. Иначе почему хищник никак не отреагировал на выстрел? Почему остается в прежней позе, приподняв зад с вытянутым хвостом?
Когда полосатая туша сорвалась с карниза и обрушилась вниз, Быков невольно вздрогнул. К счастью, это было падение, а не прыжок. Тигр заигрался и поплатился за это.
Звук негромких, редких хлопков в ладоши заставил Быкова обернуться. Примерно в пятнадцати шагах от него стояла Алиса, продолжая аплодировать с восторженной улыбкой на губах.
– Дима, ты был неповторим, – призналась она с восхищением, покачивая взъерошенной, как у мальчишки, головой.
– Спасибо, – проронил он. Улыбнуться при этом не получилось. Губы прыгали на онемевшем лице, не подчиняясь Быкову, руки дрожали. Опасаясь ненароком выстрелить, он положил ружье и посмотрел на тигриную тушу.
– Нужно было наоборот, – сказала Алиса.
– Что? – не поняв, обернулся он.
– Сначала посмотреть, а потом положить ружье. Она ведь могла оказаться живой.
– Она? – переспросил Быков.
– Тигрица, – пояснила Алиса, после чего решительно подошла к зверю и подняла хвост. – Нет того, что есть у тебя, – улыбнулась девушка.
– А-а… – протянул Дима безо всякого выражения, но уже в следующий момент в нем что-то переключилось, и он зашелся неудержимым хохотом, всхлипывая и даже повизгивая от избытка чувств.
Истерическая реакция не прекратилась даже тогда, когда Алиса взяла его за плечи и встряхнула. Продолжая смеяться, Быков уже ждал, что сейчас она наградит его классической пощечиной, но вместо этого девушка приподнялась на цыпочки и, обвив руками его шею, поцеловала пылким, затяжным поцелуем.
Дернувшись пару раз, Быков затих и отдался совершенно иному, восхитительному чувству. Когда, приоткрыв один глаз, он решил проверить, все ли в порядке в окружающем мире, он увидел, что на дне оврага собрались все обитатели деревни. Каким образом они догадались, что единственный выстрел ознаменовал конец людоеда, а не чужеземца с ружьем, было непонятно.
Приняв шумные поздравления и восхваления, фотограф, рассеянно улыбаясь, повел Алису прочь.
– Так ты еще вчера знал, что отправишься на охоту? – спросила она, когда они карабкались по склону вверх.
– Да, но это не детская забава, – строго произнес он.
– Я не ребенок! – обиделась Алиса. – Мне уже двадцать один.
– Ты живешь по особому летоисчислению? – саркастически поинтересовался Быков, стараясь не глядеть на ее зад, туго обтянутый голубым денимом. – Празднуешь дни рождения каждые полгода?
– Ну, почти двадцать один, – пропыхтела девушка, выбравшись на ровную поверхность.
– Это ничего не меняет. Твой отец…
– Мой
