экспедиции. В 90-е люди отдавали иконы как дрова, за копейки. Ты наверно в курсе, что таких людей как Борис, по роду их работы всегда прикрывают определённые структуры? – настороженно спросил Иван Иванович.
– Ну, тебе это виднее, – Гриша обвёл взглядом складские полки с раритетами, – но его курируют не блатные, это точно.
– Да, все мы от кого-то зависим, там вроде ваши старшие браться пасутся, из ФСБ – понизив голос, хоть рядом с ними в подсобке никого не было сказал Нагенс, – так вот я прошу тебя помочь ему, можешь поехать завтра со мной к Брызгалову в гости. Мне как раз там надо пару предметов посмотреть интересных. Расходы за мой счёт. Ну, а если поможешь решить проблемку Бориса, он про ставится, я прослежу.
– Ивыныч, ты знаешь, я пока свободен и охотно прокачусь с тобой, тем более моя мама там проживает, скучно одной старушке. Заодно и навещу, – согласился Брянский.
– Спасибо, я знал, что ты всегда поможешь если что, – поблагодарил его антиквар.
Глава 3. Брызгалов Боря и городок
На следующий день, рано утром антиквар заехал за Брянским на Фокина, в офис на своём «Hummer», здоровенном железном монстре окрашенным под золотой слиток и они пугая встречные малолитражки покатили в городок Н. в гости к Брызгалову.
Городок Н., ни чем не отличался от других сотен таких же маленьких провинциальных городков современной России. Так что в принципе наши события могли бы произойти и в другом таком же городишке, но случились именно здесь, на юго-западной окраине материковой России. Окраина она и есть окраина, что с неё возьмёшь. Во времена Никона и церковного раскола, бежали сюда в леса старообрядцы со всей матушки Руси, в заповедных же лесах прятались по тайным скитам и схронам в своих тёмных кельях, сберегая свои бороды от безжалостных ножниц Петровской тайной канцелярии и свою заповедную двух пёрстную веру от поругания. Затем сюда же от Москвы подальше выслали с глаз долой всех иудеев, усмотрев в них угрозу самодержавию и православию, и евреи принесли в спящий лесной народец свежую струю трудолюбия, страсть к обогащению, накопительству и всяким торговым штучкам. В городке образовался самый большой в округе рынок на мощёной булыжником городской площади стояли крытые тёсом белокаменные торговые полати, где были мясные, рыбные ряды и овощные ряды, торговали местной конопляной пенькой и верёвками, одеждой и обувкой, спичками и керосином. Из Чернигова везли сюда украинские смачные колбасы, сало и сахар, из Полесья ткани, фарфоровую и глиняную посуду и другие нужные в хозяйстве вещи.
Революция здесь прошла тоже по-местечковому, без крови и мордобоя, многие из знатных и зажиточных горожан уехали от греха подальше за границу и увезли все что смогли. У тех кто остался всё отняли-поделили, неугодных сослали в Сибирь и в центр отрапортовали по телеграфу. Какой-то большой
