был сух, но жилист. Он коротко доложил Энкиду:
– Всё спокойно.
Сановник благосклонно кивнул ветерану, отметив про себя, что солдат, хотя и был в войлочном подшлемнике, почти скрывавшим его курчавые белые волосы, тоже выглядел как «черноголовый». Особенно выдавал его крупный нос. К тому же, короткий ответ стражника чаще использовали шумеры, а не аккадцы. Энкид обратился к нему на шумерском, попросив зажечь факел. Солдат его сразу понял, отставил щит и оружие в сторону, чтобы они были под рукой, достал из кисета кремень и начал выбивать искру, чтобы поджечь просмолённый фитиль и заранее подготовленную сухую солому, а от неё уже и факел.
Пока караульный занимался розжигом огня, Энкид спросил, где тот служил. Оказалось, стражник был соратником Аттайи, хотя и моложе его. Вместе с Аттайей они побывали в боевом походе в Элам. Его родным языком был шумерский. Стражник зажёг и передал просмолённый битумом факел столичному гостю. Энкид прошёл под навес и стал осматривать повозку, подсвечивая себе. В ней было два громоздких сундука из дерева, покрытых кошмой. Обычно солдаты использовали кошму во время боя как бурку для защиты от стрел. Углы сундуков для прочности были окованы бронзовыми пластинами. Оба сундука опечатаны личной печатью Энкида.
В сундуке поменьше находились вещи, необходимые в путешествии. На дне сундука в большом кожаном кисете лежал нетронутый запас денег – сорок пять шекелей, по числу его лет. Там же, в небольшом деревянном ларце стояли керамичные маленькие сосуды с благовониями, дорогими смолами, настоями, мазями из целебных трав на все случаи жизни – их подобрала Нинсикиль. Для омовений – глубокая медная чаша, в ней немного растёртой золы, мыльный корень и остро отточеная бронзовая бритва, которой он сам или брадобрей подравнивал бороду. Всё это было прикрыто аккуратно сложенной сменной одеждой: парадной белой туникой с красным узором в районе ворота и обычной туникой песочного цвета. Из амуниции имелись войлочный подшлемник, медный шлем и медная бляха для крепления бурки, их носили лишь избранные царские воины. Сандалии из жёлтой кожи, завёрнутые в запасную подкладку из войлока для седла, и две шерстяные набедренные повязки покрывали амуницию. Сразу под крышкой лежала подготовленная для записей глиняная таблица, завёрнутая в слегка влажную ткань. Под тканью в кожаном футляре он хранил два стило39 для письма на таблицах.
Энкид взял факел в левую руку, отбросил кошму, ослабил и развязал узел тонкого просмоленного тростника. Он подсветил себе факелом и проверил печать на сундуке поменьше. Она была целой, сундук не вскрывали. Энкид нарушил печать, поднял крышку и достал наощупь набедренную повязку из тонкой шерсти. Он сунул повязку себе под мышку и плотно прикрыл крышку. Опечатывать сундук не стал, так как это заняло бы некоторое время, тем более груз был под охраной опытного караульного.
Во втором сундуке, значительно большем
Стило – острый предмет для письма.
