style="font-size:15px;"> – Загонишь! Один останешься, дармоед! – мама Игоря всхлипнула. – Эх, был бы отец жив! Выпорол бы тебя как сидорову козу!
– Так он меня и так порол! – обиженно ответил Шибков.
– Мало, видать, порол! Это ж надо – на воровство пошёл. У нас в роду ни одного жулика доселе не было. Мы, Шибковы, каждую копеечку потом и кровью зарабатывали. Не водилось у нас отродясь жулья всякого.
– Я не жульё, мам, меня чёрт попутал!
– Чёрт тебя попутал! Это время горбачёвское тебя с панталыку сбило. Всё равняетесь вы, молодые, на этих – кооператоров всяких. Ты это, сын, случайно, в эти… Как их?.. В рэкетиры не собираешься ли, случаем, податься?
Игорь погладил мать по начавшей седеть голове:
– Да что ты, мам, я не такой! Ну какой из меня рэкетир?! В следующем году на слесаря пойду отучусь, а потом на завод – работать, как папка.
Мать Игоря немного успокоилась:
– Игорёш, а музыка вот эта твоя шумная – зачем? По шарикам стучишь. Соседи жалуются.
Шибков доверительно посмотрел матери в глаза и твёрдо сказал:
– А это, мамуля, моя мечта. Я обязательно стану рок-музыкантом. И ты это не трогай.
Женщина поняла, что с этим спорить бесполезно.
В семье Сафиуллиных было, что называется, семеро по лавкам. Помимо Руслана у его мамы и папы – простых рабочих с местного завода холодильной техники – было ещё трое детей: две девочки (близняшки) и мальчик. Руслан в этой многодетной семье был самый старший и самый перспективный, поскольку учился на одни пятёрки. Родители (да и учителя) возлагали на мальчика большие надежды, да и сам он едва ли не с первого класса говорил, что непременно станет врачом. Поначалу это стремление объяснялось желанием лечить своих домочадцев, а позже на смену детской наивности пришла твёрдая осознанность в обретении этой полезной специальности. Преподавателям химии и биологии это стремление в Руслане однозначно нравилось, и он неоднократно становился призёром различных олимпиад по этим дисциплинам, всё свободное время читал умные книги и ставил опыты.
О неприятностях со сбором металлолома родители Руслана тоже уже знали, поскольку шила в мешке, как известно, не утаишь, да и младшие дети, учившиеся в той же школе, успели наябедничать.
– УлЫм («сынок» по-татарски. – Прим. автора), сынок, – с порога запричитала мама будущего врача, держа в руках немытую кастрюлю с засохшей кашей. – Как же так? Зачем ты украл со стройки батареи?
Отличник не знал, что ответить матери, и просто молча стоял у входной двери с пунцовыми щёками.
– Русланчик, – подал голос из зала отец мальчика. – Я тебя ругать за это не буду, но ты должен сам понять, что совершил глупость. Я бы тебе сотню мест показал, где полным-полно бесхозного металлолома, и даже помог бы вам его притащить в школу.
– Эх ты, медик, украл мопедик, – злорадно пропели из ванной близняшки Алсу и Регина.
– Молчите там, э, яйца! – показал сёстрам кулак погодок Амир, всегда поддерживавший старшего брата.
– Так,
