водойвыбелить раны.
Женщина —
Мягкая глина
Бессонная ночь
Глаза твои – ветер
огненный, пьяный
с клеймом колдовским
недобрым,
с запахом трав
и лука
руки твои,
Тень твоя – дерева тень
(камня полет)
Без цвета,
Без звука.
Воскресное утро —
губы твои,
уставшие от ожиданья
Сердце твое —
Детские сны,
Эхо быстрых шагов
по мокрой дороге,
Тонкая нить молчанья
«Белый стол…»
Белый стол.
У любви
нет имен
нет границ
Я оставляю в холодных ладонях
тысячи каменных птиц
Я оставляю иглы и косы
для вашего жадного рта
Усталость как тень
раскаленного злата
За стеклом – терпеливая тьма
Сирин слился с моими глазами
Я стал палачом
жестоким и злым
Снег на плечах
Снег на окне
Книги забыты
Месяц остыл
Тусклый и скучный
узор в сером небе
Дождь в декабре
столь внезапен и юн
Милая, слышишь?
Нежная радость
в трепете солнечных струн
«Благодарение Богу…»
Благодарение Богу
за эти чудные дни,
Меня называют лжецом,
Мое имя томится в пыли
Не презирайте моей простоты,
Не отбирайте огонь
Открытый и беззащитный
Я молча стою
пред тобой…
Я принес тебе семя,
кровавое и родное,
семя,
созревшее
в полях одиноких, усталых,
вечных
семя,
пронзенное сотнями молний,
наше общее семя,
спокойное и простое
словно взгляд терпеливый
и верный
словно волны морские,
чистые, крепкие
Принес наше семя
и бросил
в рыхлую почву,
изнемогающую от ожидания,
благословил
деревья и камни
благословил
вещих птиц,
притихших на плуге
тяжелом
Опустил свои руки
по локоть
в эту влажную,
жаркую почву
Живую, любимую, гулкую
Опустил свое сердце
в чашу с вином
и любовью,
освятил твое лоно,
написал свою радость
на обычных вещах,
на бедности тихой,
на груди познавшей
губы ребенка,
на руках, что качают
смиренно
хрупкую дочь,
на нательном кресте
у Спаса в ногах,
на твоем пробужденье
Написал,
Обнял тебя —
такую близкую
такую божественную
и смешную
такую великую и доступную,
такую
