щекам горячо брызнуло. Невидимая жестокая рука страшно сдавила сердце, стало вдруг трудно дышать…
– Стоп, – тип шагнул к атлету, подбросил гранату высоко вверх, по-кошачьи мазанул рукой, влепив атлету крепчайшую пощечину, и опять поймал гранату. Как жонглер в цирке. – Соберись. Ты мужик, не раскисай.
– Я мужик… – зло буркнул Сергей, наскоро размазав по щекам слезы: в голове гудело, правая щека горела огнем, оплеуха получилась знатная – большое личное горе уезжало куда-то вбок, вытесняемое болью и обидой. – Но я… Ты кто, вообще? Чего привязался?!
– Думаю, я тебе нужен, – тип подмигнул Сергею, развернулся и потопал прочь, бросив через плечо: – Пошли…
Сергей встал, отряхнулся, растерянно покрутил головой и припустил за типом. В конце концов, следовало хотя бы вернуть гранату, которую скандальный однорукий походя реквизировал…
… – Кровь ведь будет…
– Воды хватает, – Герасим мотнул подбородком в сторону пожарного гидранта. – Замоешь.
– Может, на улицу пойти?
– Часовой – салага. Подумает еще, что я психов к себе вожу. Не стоит…
Сергей согласно покивал головой – резонное замечание. Котельная на заднем дворе части, у запасных ворот. Между котельной и забором стоит постовая вышка с прожектором. Сергей в назначенное время подходит к воротам, Герасим машет часовому – ко мне, мол, отпирает ворота и впускает гостя. Герасим – живая легенда части, но солдаты каждые полгода приходят новые, а в разведроту, в которой инвалид был когда-то командиром взвода, вообще попадают единицы. Те, что попадают, на вышках уже не стоят. Те, что стоят, спецификой не владеют – это не их профиль. Так что правильно – не стоит во дворе.
– Так ничего не выйдет, – приходит на помощь Герасим. – Щенок, конечно, не виноват… Он слабый, беспомощный… А ты представь себе… что это тот урод, который тебя в зиндане держал.
– Угу…
– Нет, ты представь! Представь… что это – один из тех уродов, которые захватили твою мать… Представь, напряги воображение!
Сергей напрягает. Смотрит на щенка и пытается представить бородатую рожу с перебитым носом. И глумливую ухмылку: «…иди суда, русски бляд»…
За полгода Сергей освоил полный курс подготовки начинающего диверсанта. Герасим берет недорого – десять баксов за урок. В котельную они перебрались с наступлением зимы, штудируют теорию и закрепляют материал летней «сессии». Летом тренировались в районе городских новостроек и на полигоне части. Герасим регулярно наведывается на учебные стрельбы, его никто не гонит, не напоминает, что он давно в запасе и уже не боец. Напротив, подходят, задают вопросы, советуются, командир иногда ссылается, как на непререкаемый авторитет. Войсковое братство. Сергея представил, как двоюродного брата, который в следующем году собирается в рязанское училище ВДВ. Ничего – приняли. Сергей стрелял изо всего, что есть на вооружении у полка, научился разбирать и собирать с завязанными глазами «ПМ», «АКС», «РПК», «СВД», станковый пулемет, быстро снаряжать
