лучше, но то – не про меня. Ольга Волкова в моем лице каждый будний день с понедельника по пятницу и по субботам просыпалась в полпятого утра, умывалась, одевалась и бежала на междугородний автобус, чтобы успеть в универ к восьми часам и тридцати минутам утра.
Первый год был адом, второй оказался попроще, а как пролетел третий, я и вовсе не заметила. На четвертом курсе везение кончилось, а отсутствие романтических отношений аж с девятого класса сказывалось в крайне жесткой форме. Мне начали сниться сны с чисто «немецким» содержанием. (И почему мне не снились платонические свиданки, мм?) Пускай бы снились, если бы ко всему прочему я не озвучивала их содержание вплоть до самого тихого стона.
Именно на четвертом курсе родной деканат осчастливил меня, вдруг найдя местечко в общежитии, от которого я была вынуждена отказаться. Как жить в одной комнате с несколькими соседками, если по ночам устраиваешь феерические концерты? А как могло быть хорошо, если мне хотя бы последние два года не пришлось вставать спозаранку! Как только представляла чудесное пробуждение не в полпятого утра, а в полвосьмого… аж слезы на глазах выступали да по щекам скатывались! Поспать подольше – райское наслаждение!
Но сегодня я умудрилась беспечно проспать, добивая оформление курсовой работы «все по ГОСТу», и сейчас вынуждена не бежать, а лететь в сторону трансагентства. Рейс на шесть утра всегда (кроме летнего сезона отпусков) самый ходовой, включая субботу и воскресенье, но народа на остановке не толпилось. На часах, к моему крайнему разочарованию, значилось «шесть-ноль-четыре», и потому остановка пустовала. Автобус ушел, даже не помахав задком на прощание перед тем, как свернуть влево, уходя на вторую посадочную остановку на другом конце города. Даже ни одного такси у входа в трансагентство не приютилось, а потому успеть туда мне не светило.
Стоило давно выкинуть на помойку древнюю, как мир, игровую приставку sega. Если бы не она, то повторное оформление курсовой работы не растянулось почти на всю ночь, подпортив только вечер. Но нет! Разве я могла отложить в сторону «Легенду воина-мага» ради какого то-там курсака, который сдала в прошлом семестре, и на сегодняшний день он не грозился срезать мне стипендию? Конечно же нет! И, как любой нормальный студент, заявляю: уж лучше бы легла спать пораньше!
«Между мной и универом кило-метров шесть-де-сят», – мысленно пропела я и поплелась в кассу, чтобы получить еще одну порцию разочарований. Между городами автобусы ходили с разницей в сорок минут, и полноватая дама соизволила сообщить, что на ближайшие два рейса все билеты раскуплены. Чего и следовало ожидать. Я б еще двадцать минут постояла и тогда пошла спрашивать про билет. Смогла только шестичасовой сдать и сесть на скамью ожидания. Вдруг кто сдавать придет или попутка отыщется?
Безбожно клонило в сон, и мне пришлось заскочить в привокзальный буфет и затариться тремя одноразовыми стаканчиками кофе. Продавщица покрутила пальцем у виска, сопоставив быстрорастворимый кофе «три-в-одном» и черные круги под глазами, которые даже тональник с консилером скрыть не смогли. Притом вчерашний тональник и сегодняшний консилер на скорую руку. Из-за ограниченности во времени даже накраситься нормально не успела.
Третья порция кофе закончилась быстрее, чем я сумела заметить окончание первой и второй. Перед глазами, как наяву, появились накачанные руки мужчины-любовника из сна с вязью темно-бежевой татуировки, опоясывающей правый бицепс. Прямые светлые волосы, как у металлиста, достигали груди.
Мужчина из сна, как мужчина из киноролика длительностью не более двадцати минут, исключительно в спальной комнате с желто-золотыми обоями сначала обнимал меня, невинно лаская руками талию, бедра, грудь. Он целовал шею, плечи, окутывая нежностью и чувственной страстью. Изнемогая, я что-то тихо шептала, гладя его руки и, поворачивая шею назад, целовала все, до чего могла дотянуться.
Похожая, как на бицепсе, вязь оплетала тазовую зону над пахом и укутывала значительную часть спины. Каждый раз, как выпадала возможность, я пробегала пальчиками по округлым линиям татуировок, практически сливавшихся с естественным оттенком кожи… Голова стукнулась о стол, опрокинулись пустые пластиковые стаканчики, и я очнулась.
Никакого мужчины из сна, естественно, рядом не было. Я сидела на белом пластиковом стуле, сжимала в руке одноразовый прозрачный стаканчик и чувствовала на себе не ласковые руки и страстные губы, а презрительный взгляд продавщицы буфета. Впрочем, я старалась не замечать завистников, не сумевших поступить на бюджет. Я-то пять лет отмучаюсь и работать пойду, буду зарплату хорошую получать, а она уже мучилась за сущие гроши.
Протерев заспанные глаза кулаком, очухалась и, бросив стаканчик к двум «друзьям», сунулась в сумку за косметичкой. На кулаке остался знатный отпечаток туши, и что осталось на глазах, я знать не хотела, но исправлять приходилось. Слава богу, все оказалось не так страшно, а в сумке помимо всякой всячины нашлась упаковка влажных салфеток. Справиться с неводостойким макияжем не первой свежести они смогли, притом более чем успешно. Затем
