в огороде, пропалывая овощи и рыхля землю.
Разумеется, у девочек хватало времени, чтобы поиграть и пошалить: все-таки Елизавета и Маргарет были принцессами! Например, у них имелись велосипеды, на которых они гоняли по парку, и домашние питомцы, с которыми можно было играть: пара волнистых попугайчиков, два серых пони – Комета и Светлячок и несколько собак. Одна из собак, корги Джейн, ощенилась в канун Рождества. Елизавета назвала щенков Кэрол и Крэкер (что по-русски означает Хорал и Хлопушка).
Перемены в статусе владельца и потрясения военных лет обошли Виндзорский парк стороной. единственным знаком того, что герцог Йоркский стал королем, был полисмен, сидевший в будке у входа и открывавший ворота, – он сменил на этом посту ветхую старушку. Замок не был закамуфлирован, обязательная для всех светомаскировка достигалась за счет того, что помимо зеленых жалюзи и портьер в гостиной на окна вешали еще одну темную занавеску. Девочки даже не носили в ранцах зловещего вида противогазов, как предписывалось оставшимся в Англии детям. Их мать делала все возможное, чтобы у дочек было пусть не слишком счастливое, но хотя бы нормальное детство, и не настаивала на строгой военной дисциплине.
И все же, несмотря на попытки родных оградить принцесс от жуткой действительности, связанный с войной страх потерять близких не оставлял Лилибет ни на минуту. Каждый день она с замиранием сердца слушала по радио новости, а вечером, пережидая очередной авианалет в подвале Виндзорского замка, переживала за оставшихся в Лондоне родителей. Как ей хотелось быть рядом с ними! Она умоляла родителей дать ей возможность разделить тяготы их жизни. Но, конечно, никто не стал рисковать жизнью наследницы престола. Лилибет пришлось остаться в Виндзорском замке с младшей сестрой, тосковать по маме и папе и вслушиваться в отдаленную канонаду противовоздушных орудий да иногда вздрагивать от грохота разорвавшейся невдалеке бомбы.
Фотограф Лиза Шеридан, навестившая в тот год принцесс, чтобы сделать групповые портреты королевского семейства, сделала несколько проницательных наблюдений, касавшихся личностей молодых принцесс.
“Больше всего меня интересовала принцесса Елизавета, – писала Шеридан в автобиографии. – Удивительно, что, несмотря на свое, скажем прямо, уникальное положение наследницы престола, Елизавета показалась мне слишком застенчивой, нелюдимой и не очень развитой: возможно, это произошло потому, что она была очень привязана к младшей сестренке и невольно подстраивалась под ее возраст. А вот принцесса Маргарет развилась не по годам хорошо. Что меня тронуло в личности молодой наследницы, так это ее душевность, искренность и дружелюбная энергия – качества, которые не так уж часто встречаешь в людях ее положения. Чувствуется, что у этой девочки нет серьезных психологических проблем, она не капризна, не жеманна и делает все с искренним энтузиазмом.
Из двух сестер принцесса Елизавета более созерцательно настроена и погружена в себя,
