в комнатах их не запирают! – гневно отвечаю и брезгливо, двумя пальчиками беру в руку одну из трех самых уродливых статуэток, «украшающих» папин рабочий стол и изображающую собой какую-то асимметричную бабенцию без головы, но при этом с огромной обвисшей грудью. Ну и кошмар! Полнейшая безвкусица…
– Ниночка, но ведь ты уже давно не ребенок…
Под невразумительные увещевания отца родного отвратительная статуэтка летит в дверь, вслед за чем оттуда раздается робкое: – …и это все же не твоя комната. Это мой рабочий кабинет.
– Ну и что!
– И я ведь тебя не запирал, ты как бы сама…
– Папа, не придирайся к мелочам, суть вопроса от этого все равно не меняется. Ты – тиран и деспот.
– Ниночка, ты на меня наговариваешь… И ты же должна понимать, что так не может продолжаться постоянно. Все твои выходки. Это же не шутки. Это все-таки почти шестьсот тысяч. К тому же даже и совсем не рублей.
– Ах, вот в чем все дело! Денег для единственной дочери пожалел! Ты еще и жмот?
– Неправда! Мне для тебя ничего не жалко! Вот если бы ты их для дела использовала… – робкое и еле слышное заявление с той стороны двери, наполненное ничем не прикрытым упреком разозлило меня окончательно.
– Так я их на дело и потратила. Не в казино же я их спустила, в отличии от некоторых…
Хм, притих? И ответить на это обвинение нечего? Вспомнил дорогой и нежно мною любимый папочка, как в прошлом году в Вегасе почти полтора лимона зеленых на рулетке за один только вечер спустил? Мама ему потом за это преступление против семейного бюджета больше месяца мозг выносила и успокоилась только после примирительного подарка от супруга в виде бриллиантового комплекта украшений на точно такую же сумму.
Минутная тишина под дверью и еще более робкое:
– Но у тебя и так их уже три штуки. Зачем тебе еще одна машина, если ты на мотоциклах в основном катаешься? Пыль в гараже собирать?
– Вложение капитала в недвижимость. Тебе это выражение о чем-нибудь говорит? – самодовольным тоном отвечаю, крутя в руках вполне симпатичную фарфоровую фигурку балерины. – Мне на днях знающие люди шепнули, что наши любимые депутаты на сегодняшней сходке закон хотят пропихнуть о поднятии в полтора раза ввозных пошлин на импортные автомобили элит класса . Так что я уже через месяц эту тачку перепродам с козырным наваром.
Тишина. Долгая. Обдумывает.
– Доця-яяя, – уже более ласковый, можно даже сказать нежный и полный обожания голос заставляет меня тяжело вздохнуть. – А почему ты папочке об этом не рассказала. Я, быть может, тоже тогда бы вложился…
– Вот поэтому и не рассказала. У тебя и так деньги девать некуда, а ты все жадничаешь. Вот и приходится крутиться самой, чтобы хоть как-то себя обеспечить.
После этих слов я неохотно поставила балерину на место и легко спрыгнула со столешницы, на которой я гордо восседала все время нашего разговора. Неспешно промаршировала к двери и открыла запирающийся изнутри замок. Родитель при виде меня нервно вздернул голову вверх и вымученно улыбнулся. А я же при виде батюшки родного лишь горестно и недоуменно вздохнула: Боже, и что маман нашла в этом рыжем и невзрачном коротышке… кроме его многочисленных миллионов?
Хорошо, что я внешностью полностью пошла в мамочку. По крайней мере так в один голос твердят все наши общие знакомые. Хоть в этом повезло.
Родительница у меня просто красавица. Длинноногая брюнетка с ярко-голубыми глазами и ростом метр восемьдесят один. Я же к своим восемнадцати годам уже вымахала на два сантиметра выше ее. Так что мы обе смотрелись на всяческих официальных мероприятиях в компании нашего «папика», в котором было всего лишь метр семьдесят роста довольно экстравагантно. Интересно, и как это он только комплексами по этому поводу не обзавелся, особенно при том, что его супруга жить не может без шпилек в обуви самое меньшее десяти сантиметровой высоты?
– Ниночка, раз мы уже все с тобой обсудили и выяснили, может быть будем выдвигаться? Ведь гости нас заждались…
Я заметила косой сожалеющий взгляд на груду осколков у самого порога комнаты, и недоуменно вздернула бровь:
– Папа, надеюсь, никаких претензий по поводу этих жалких подделок я от тебя не услышу? Ведь я прекрасно знаю, что все оригиналы хранятся в сейфах твоего банка.
– Хранятся.
Отец скорбно опустил голову вниз и еле слышно пробормотал: – Если бы я их не спрятал, то ты вместе со своей мамочкой меня бы уже давно разорили с такими дурными привычками – чуть что, бить бесценные произведения искусства.
Ну да, тут он прав. Только вот если маман было совершенно без разницы, что именно попадется ей под горячую руку, то мне нет. В этом случае у меня проявлялся папин невероятно
