должно быть сделано, и Друзья поступают так, как им наиболее полезно и удобно. Какой бы метод они ни избрали, Друзья помнят свидетельство квакерского опыта о том, что желательно развивать практику внутреннего молчания. Это для них стало незаменимым инструментом исследования богатства внутренней жизни. Разумеется, это индивидуальная дисциплина, но у нее двоякая цель. Первая – дать человеку возможность соприкоснуться с внутренним ядром своего существа, так чтобы его жизнь могла обновиться. Вторая – помочь ему подготовиться более полно войти в общее богослужение, занимающее центральное положение в деятельности Общества Друзей.
Обе эти цели существуют и в других религиозных группах, но уникальность квакерского подхода заключается в его акценте на роли молчания. Легко заметить, что у первой цели много общего с практикой личной молитвы. Это слово, как мы уже заметили, высоко ценится религиозно мыслящими людьми, хотя многие их них и считают его трудным. Но оно также может явиться непреодолимым барьером для других людей, которые чувствуют, что не понимают религиозного опыта. Я убежден в том, что если те из нас, кто приемлет религиозное отношение к жизни, как можно более честно объяснят, что мы подразумеваем, используя подобный язык, тогда многие светски мыслящие люди поймут, что их опыт не так далек от нашего, как им сначала показалось.
Исследование внутренней жизни
Чтобы подойти к пониманию природы молчания, составляющей основу квакерского богослужения, я попытаюсь сказать несколько слов о том, что имею в виду, когда говорю об исследовании сокровищ внутренней жизни. Хотя это звучит скучно и, возможно, неубедительно, на самом деле, у каждого есть собственный опыт такого внутреннего путешествия. Мы проживаем свою жизнь на многих уровнях, которые в разной степени присутствуют и действуют постоянно; некоторые из них осознанны, но большинство – неосознанны. Некоторые правильно называть периферийными, к другим мы применяем слово «глубокие».
Это проявляется, когда нам приходится принимать какое-либо решение. Можно привести простой пример. Я хочу выйти прогуляться и должен решить, надеть ли мне пальто и взять ли с собой зонтик. Учитывая неустойчивость нашего климата, мне следует дополнительно продумать этот вопрос. Для начала я смотрю в окно на небо. Предыдущий опыт подскажет мне, чего ожидать. Если рядом кто-то есть, я спрошу мнение этого человека. Мне, возможно, удастся вспомнить прогноз погоды, и я, определенно, учту приблизительное время, которое проведу на улице, а также и то, куда направляюсь. Эти операции моего ума происходят в быстрой последовательности: в действительности, я только смутно их сознаю, поскольку они превратились в почти автоматические реакции, через которые я прихожу к принятию решения. Никоим образом невозможно сказать, что я вовлечен в процесс глубокого размышления.
Сравните, что происходит, когда от меня требуется принять решение, от которого
