черного цвета с соответствующей символикой. Огромное количество толстовок с воронами, совами, волками, черные джинсы «скинии» с заклепками, черные кожаные ремни с шипами, на одной полке – украшения из металла. Несколько браслетов с шипами, «ошейник» с клепками, цепочка с египетским крестом «Анех», кольца с черепами.
Я оглядела все полки, вытащила сложенные черные футболки и майки, нижнее белье, верхнюю одежду, однако не обнаружила никаких сомнительных предметов, вроде использованных тюбиков, «витаминов», коробочек с таблетками. Ни шприцов, ни ампул в комнате не было.
Либо Лена принимает наркотики за пределами дома, либо умело шифруется и скрывает это от матери.
Хотя я склонялась к мысли, что у себя в комнате Лена не держит наркотических веществ – если ее «угощают» дозой, зачем девушке тащить вещества домой?
Но проверка лишней не бывает, к тому же я во время обыска незаметно установила в комнате девушки несколько прослушек.
Почему-то решила сделать это втайне от Ольги, хотя сама толком не понимала, по какой причине.
Было видно, что Карбышева обрадовалась, когда я закрыла Ленин шкаф и сказала, что не нашла никаких подозрительных вещей.
Наверное, Ольга до последнего надеется, что ее дочь – не наркоманка, а странное, отвратительное поведение Лены является следствием трудного переходного возраста. Я это поняла по фразе женщины, обращенной ко мне:
– Евгения Максимовна, я готова заплатить любую цену, какую вы назовете, только, пожалуйста, выясните, чем занимается моя дочь по ночам, когда отсутствует дома… Я, конечно, не знаю, каким образом убедить наркомана – а если моя дочь является наркоманкой, то придется это сделать – согласиться на лечение. Мне нужно наверняка знать, употребляет ли Лена наркотики, и если это так, я оплачу любую клинику, любые лекарства… У девочки вся жизнь впереди, нельзя допустить, чтобы ошибка молодости стала для нее роковой…
– Поняла вас, – кивнула я. – Вы нанимаете меня, чтобы установить, с кем общается ваша дочь, связана ли она с наркотиками, и, если таковое имеет место быть, я сделаю все возможное, чтобы накрыть всю эту преступную «лавочку». За продажу и сбыт наркотиков полагается немалый срок, поэтому будьте уверены, люди, которые продают или «угощают» Лену запрещенными веществами, понесут суровое наказание. Но сами понимаете, я не смогу наставить вашу дочь на путь истинный – может, конечно, она и послушает постороннего человека, хотя я не совсем в этом уверена. У меня есть кое-какой опыт в общении с «трудными» подростками, но опять-таки я телохранитель, а не педагог-психолог.
– Да, я все понимаю, – сказала женщина. – Да, вы хотели посмотреть Ленин компьютер, вот он… Я-то даже включить его не смогла…
Я подошла к рабочему столу Олиной дочери и нажала на кнопку включения компьютера. Агрегат издал едва слышное гудение, загорелась зеленая лампочка. Экран окрасился в приятный синий цвет, появилась надпись: «Введите пароль». Труднее всего подобрать
