объем работы, перелопатить массу вещественных доказательств, но упустить одну малюсенькую деталь, одну плевую какую-нибудь мелочь – и весь труд насмарку!
В раскрытии преступления главную роль может сыграть оброненный клочок бумаги, отпечаток пальца, след необычного прикуса зубов, да и мало ли еще что!
Так вот и гитарная струна навела меня на мысль о вскрытых магазинных сейфах. Вспомнил я, как один продавец в числе похищенного из сейфа имущества называл и гитарные струны (необыкновенный тогда дефицит).
Поневоле я задался вопросом: а сейфы– не «работа» ли задержанного? Стал толковать об этом с Анатолием, но он начисто отрицал свою вину в магазинных кражах.
– Пневматические винтовки ты где взял?
– В тире.
– А тахометр?
– В поликлинике.
– А струны?
– Купил.
В преступлениях, где его вина была вещественно подтверждена, задержанный признавался сразу и безоговорочно. Другое дело – магазинные кражи. Там похититель брал только деньги. А о струнах Анатолий твердил, что приобрел их на собственные средства и не сознавался ни в какую. Так проходил и день, и другой.
– Решил я потолковать с подозреваемым, – продолжает рассказ Александр Дмитриевич, – обстоятельно. Не спеша. Беседуем мы с ним целый вечер и ночь напролет. Лишь к утру он «раскалывается» на один магазин.
Попили с ним чайку. Он мне еще два магазина «выдал».
– Рассказывай, – требую, – Анатолий, все! И тебе на душе легче станет!
Не знал я еще тогда, что от его признаний у меня на сердце камень ляжет.
Он рассказал мне, как на духу, про все свои магазинные «подвиги». И о том, что его на это толкнуло. Когда разошелся с женой, затосковал. Стал попивать. Но испугался того, что сопьется вконец, и нашел себе «хобби»: стал по ночам проникать в магазины и различные учреждения, совершая уже известные нам кражи.
Надо сказать, что мастер он был настоящий, с «золотыми» руками. Все сложнейшие замки и запоры, все хитроумные сейфы открывал как дверь в собственную квартиру. И в такой раж вошел, что, если, говорит, я ночью не украду, утром себя неладно чувствую.
Оформление законным порядком его признаний мы из-за усталости отложили на следующий день. Отдохнув, вызываю его на допрос, а сам думаю: сейчас, подлец, от всех своих слов откажется!
Но Анатолий ни от чего сказанного отказываться не стал, а изложил подробнейшим образом, как он магазины обкрадывал. А мы уже, как я раньше говорил, по одному магазину, по «Хозяйственному», возбудили уголовное дело и двух женщин отдали под суд. Мой «собеседник» и про этот магазин подробно повествует.
Доложил я об этом своему непосредственному начальнику Кирсанкину. Тот за голову схватился: люди-то уже осуждены! За халатность. Что делать?
Я говорю: «Вот, пока единственный протокол этого допроса. Знаем правду об этом эпизоде только мы: я и ты.
