не так востребована, как в былые времена.
– А чем она занималась?
– Проще ответить, чем она не занималась, – улыбнулась коллега, – концерты вела, свадьбы, юбилеи, плюс на всех выборах в штабах шустрила. «Фигаро здесь, Фигаро там».
– А теперь?
– А теперь молодежь на пятки наступает, вот и вернулась в коллектив. Что ни говори, а зарплата здесь хорошая. И стабильность, и график не напряженный. Ей уже о пенсии надо думать.
– Вот оно что, – рассеянно проговорила Юля, посмотрев в конец коридора вслед удаляющейся Ирине Петровне.
– А что Петровна – язва, это ты правильно заметила, – Настя неожиданно вернулась к началу разговора о Чаплыгиной.
– Я думала, как хорошо, что Ангелину Владимировну отправили на пенсию, – хмыкнула собеседница, – вот была любительница подпортить настроение! Достали ее ворчливые замечания.
– Рано радовалась, – Прокопенко лениво потянулась за бокалом, – пойду, кофе сделаю. Ты присоединишься?
– Нет, – Юля с сожалением посмотрела на часы, – не успею. У меня через пятнадцать минут выезд!
– Что снимаешь?
– Да, – журналистка махнула рукой, – какой-то актрисе драмтеатра дали звание «Заслуженной». Надо записать с ней интервью.
– А, – Настя кивнула, – тогда попьем, когда вернешься.
В театр съемочная группа приехала, когда уже начался спектакль. На сцене шла сказка «Двенадцать месяцев». Бедная падчерица с дырявой корзиной в руке шла, озираясь, по лесу. Из колонок слышалось завывания волка и метели. И непонятно, что было страшнее. В зрительном зале, поглощенном тьмой, было так тихо, что казалось там никого нет. Пока Славик Дьяков делал подсъемку в вестибюле театра, Юля осторожно прошла за кулисы и чуть не упала, нечаянно наткнувшись на картонные декорации. В полумраке она увидела женщину в театральном костюме мачехи и тихо спросила:
– Вы не подскажите, где актриса Людмила Афанасьева?
– Это я, – услышала она шепот.
– Ой, – смутилась гостья, – а я – Юлия Симонова. Я вам в пятницу звонила по поводу интервью.
– Очень приятно, – журналистка почувствовала теплое пожатие ладони, – пойдемте ко мне в гримерную.
– А спектакль? – растерянно кивнув на сцену, спросила гостья.
– Мой выход через полчаса, – успокоила её актриса.
Заслуженная актриса оказалась милой сорокалетней женщиной с бархатистым голосом. Она без жеманства и ложной скромности рассказала о себе, упомянув своих партнеров по спектаклям, с которыми ей пришлось работать в разные годы. Юля с искренним интересом слушала Людмилу, поражаясь ее правильному русскому языку и грамотной речи. Когда закончилось интервью, и оператор, сложив штатив, сообщил, что пойдет «набивать» кадры со зрителями, актриса предложила выпить чаю.
– Вы знаете, я сама экспериментирую с этим напитком, добавляя разные травы и листья. Хотите попробовать?
Славик
