многих из людей.
Эпитафия не успевшему реализоваться таланту
Последний привет, прощальный и нежный
Тому, кто покойником стал:
Усопший сулил большие надежды
И только одну оправдал.
Хорошая эпитафия плохому человеку
Он умер – и, в конце концов,
Признать придётся, видно:
Он из усопших подлецов
Был самый безобидный.
Эпитафия счастливчику
Вся жизнь его вошла в четыре строчки.
Он в жизни тих был и в желаниях скромен.
Он был рождён счастливчиком – в сорочке.
И, жизнь прожив, был в ней же похоронен.
А грудь у неё, канальи…
А грудь у неё, канальи
Была, как футбольный мяч.
И талия, и так далее,
И всё остальное, хоть плачь.
Она влюбилась, как кошка,
Была с ним мягка, как шёлк.
Ну, он поломался немножко
И ей навстречу пошёл.
Пошёл, значит, ей навстречу
И был одобрен вполне.
И в самый же первый вечер
Вернулся домой на коне.
Но он позабыл о Законе,
А смысл закона таков:
Не любят умные кони
Возить на себе дураков.
А что касательно до смерти, то поверьте…
(из студенческого цикла)
А что касательно до смерти, то поверьте,
Это очень наболевший вопрос.
А ну, как в самом деле есть
Тот Свет и эти звери – черти,
Которые когда – нибудь займутся мной всерьёз.
Нет, вы представьте симпатичную картинку:
В котле кипит натуральный маргарин,
А я, представьте, человек,
Я не копчёная сардинка —
Нет, вы скажите, ну за что меня варить?
Не убивал, не воровал,
Ослов соседских не желал,
Немножко пил, но никогда не лгал.
Одно я слышал двадцать лет,
Что Бога нет и Чёрта нет,
Ну, нет и нет – я так и полагал.
Ну, посудите сами, как принять на веру
Мне тот факт, что не первично бытиё,
Если вон, совсем недавно
Так пощупали Венеру,
Что даже, понимаешь, неудобно за неё.
И если скажут все же чёртовы слуги:
«Не ломайся, некрещёный гад, варись!»
Я скажу: «Хрен с ним, но пусть
Со мною варится Калугин,
Который мне читал научный атеизм».
А я
