похожим на юношу, а юноша – на старика. Также там были карты звёздного неба, какие-то необычные предметы которые излучали снопы света. Но для чего они были нужны – я не знал, так как не мог прочитать, что написано под этими рисунками. Некоторые из книг были только о жидкостях и порошках. Некоторые – о камнях и растениях. Все они стали моими любимыми но, увы, бесполезными игрушками.
Но вот, однажды, когда мне уже исполнилось пятнадцать лет, в наше селение пришёл странный старичок небольшого роста. Он был одет в чёрный потрёпанный халат, на голове у него был видавший виды колпак, а на ногах – стёртые башмаки.
На дворе стояла зима, и поэтому было довольно холодно. Поёживаясь и мелко дрожа, он обошёл все дома, предлагая свои услуги. Но везде получил отказ. Наконец он постучался ко мне.
Мой отец недавно умер, оставив мне в наследство нашу старую развалюху. Летом я немного её подправил и теперь в ней было не так холодно.
– Есть ли дома кто-то, кроме тебя? – спросил старик своим скрипучим голосом, едва перед ним отворилась дверь
– Я живу один.
– Тогда скажи, мальчик, не хочешь ли ты, чтобы я погадал тебе? Или, у тебя есть заболевшее животное, которое надо вылечить?
– Мне ничего не надо, – сказал я и хотел было уже захлопнуть дверь, когда старик вдруг спросил:
– Кто это вырезал?
На двери был один из знаков, увиденных мною в книгах. Дело в том, что переселившись в дом отца, я смог приносить туда свои книги, которые потом уносил обратно. Наш дом стоял на краю селения и был самым близким к старому городу. Я ни с кем не дружил: люди смотрели на меня с презрением, как на нищего и сына нищего (откуда же им было знать – чем я обладаю?), а я, до поры до времени, скрывал свою тайну. Хотя это становилось делать всё труднее, – уж очень хотелось похвастаться своими сокровищами и утереть всем нос!
«Наступит день, и я стану большим и сильным. И тогда смогу открыто пользоваться своим богатством! А те, кто сейчас смотрит на меня свысока, будут ползать на коленях!» – так думал я и в душе смеялся над всеми, смотря на сельчан с большим презрением, чем они на меня. Поэтому никто не заходил ко мне, и я мог спокойно рассматривать свои книги. Что-то притягивало меня к ним, к их рисункам, и особенно знакам. Я мог часами любоваться ими. Некоторые, особенно полюбившиеся, я вырезал на стенах и двери. В те редкие случаи, когда люди всё же заходили ко мне, они приписывали их к игре моего воображения. В селении я давно слыл странным человеком, а увиденное в моём доме – лишь подтверждало слухи.
На один из таких знаков на двери и показывал гадальщик.
– Это сделал я.
– Ты где-то его увидел? Где? – продолжал выспрашивать старик.
– А тебе какое дело? – как можно грубее осадил я незваного гостя.
Но он, не обратив на это абсолютно никакого внимания, заглянул вглубь комнаты и увидел множество
