и содержание человека новой социалистической формации.
Долгое время у членов Политбюро существовала традиция – перед подъемом на трибуну Мавзолея в честь очередной годовщины Октябрьской революции, сердечно трясти руку и взасос целовать именинника, отчего счастливый безмерно Дмитрий Степанович как-то по-особому сиял в гранитном обрамлении ленинской усыпальницы, выше всех поднимая шляпу, посылая демонстрантам свои личные приветы.
Полянский, конечно, ни Епишев, да и выглядел куда более привлекательно: высокий, стройный, почти всегда с радушной улыбкой на приятном лице. Но, тем не менее, любую «подлянку» мог совершить, что называется, «на голубом глазу», то есть с «чистой партийной совестью».
Так однажды произошло с известным сценаристом, драматургом, поэтом и бардом Александром Галичем, который «угодил в ощип», не ведая, что с ним происходит, как говорится, «ни сном ни духом». Дело в том, что незадолго до этого зятем Полянского стал молодой симпатичный актер театра на Таганке Ваня Дыховичный (будущий режиссер, правда, известным он стал, когда уже был в разводе).
Ваня был другом Владимира Высоцкого и всех, кто будоражил Москву бардовскими песнопениями, где легкое покусывание властей считалось хорошим тоном, как сейчас говорят, «продвинутой молодежи». К слову, Галич был не столь молод, но пользовался в той среде непререкаемым авторитетом, поскольку не столько покусывал, сколько откровенно кусал.
Но радушный Ваня (Ваня – он и есть Ваня), восторженный поклонник всех вольнодумствующих и одновременно любимый зять члена Политбюро, решил сделать тестю приятное и пригласил его на песенный вечер Владимира Высоцкого, совсем не предполагая, что между театральным и партийным «сходняками» лежит пропасть. Ежели туда упасть, то костей уж точно не соберешь и совсем не важно, кто тебя спихнет – звероподобный Епишев или обаятельный Дмитрий Степанович. Слава Богу, в тот вечер по какой-то причине не пришел Высоцкий и заменить его решили магнитофонными записями Галича.
Как я уже говорил, в отличие от вечно мрачного начальника ГлавПУРа, Полянский производил на окружающих обманчиво приятное впечатление. Когда надо – этакого задушевного «демократа», иногда даже «своего парня», как в случае на Таганке. Мне когда-то рассказывал Олег Владимирович Геращенко, бывший помощник Полянского в бытность его первым секретарем Краснодарского крайкома партии (пробыл он им недолго, всего один год, по-моему, 1958-й), как встречу Нового 1959 года по желанию «хозяина» отмечали в актовом зале крайкома, по-семейному, с женами, мужьями, с приглашением всего коллектива, от секретарей приемных до первого секретаря. И елка была…
– Как славно мы тогда пели! – восторженно вспоминал Олег Владимирович.
Правда, после отзыва Полянского в столицу навсегда «расстриженный» из партработников и «сосланный» на студию телевидения рядовым редактором, Геращенко неустанно учил нас, молодняк, как правильно «Родину любить». Мы, дети «оттепели», по его мнению, все делали не так, а главное –
