Так как у меня нет родственников, а я мог наблюдать ваше отношение ко мне… Ко мне, на которого страшно посмотреть, да и в больницах я мог прочувствовать отношение к своей бренной оболочке… Ну ладно, я оформлю дарственную на Машеньку и Кузьмича, но с условием, что если нужна будет помощь доктору, вы ему окажете её без вопросов. Ведь вы его знаете?
Мария и Кузьмич, озадаченные, кивнули. Но сюрпризы продолжались. Иван Сергеевич вдруг подошёл к журнальному столику и стал на него выкладывать деньги, скатанные в трубки, весьма толстые трубки. Выложив всё из карманов, повернулся к Кузьмичу и непринуждённо сказал:
– Посчитай и раздели на две равные части, пока Мария готовит перекусить.
Затем плавно развернулся к Тюленеву:
– Всё прошло согласно вашему предположению. Накладок не было.
Тюленев всё воспринял абсолютно спокойно и сказал непонятную фразу:
– Ну и хорошо. Вы очень экономно расходуете ресурс.
Кузьмич занимался учётом денежных знаков, вполголоса комментируя суммы. Мария всё отлично слышала из происходившего в соседней комнате через короткий коридор. Всё готово. Мария принесла приготовленное на тарелках, заставленных бутербродами, а это были чёрная икра, сыр, два сорта колбасы и чай Тюленеву и Иван Сергеевичу, а себе и Кузьмичу – ароматный кофе. Потом помогла устроиться Тюленеву, чтобы он смог пить чай с мёдом (остальное было ему неприятно есть). Кузьмич уже сформировал две кучи на журнальном столе. Иван Сергеевич:
– Мария, Кузьмич, быстро взяли и спрятали по карманам.
Посмотрев на их лица, добавил:
– У вас будут траты. Все вопросы через день. Деньги ваши, и вы сами решите, как их потратить.
Тюленев усмехнулся задумчиво.
Все были заняты едой. Аппетит пришёл во время еды. Но раздался звонок, Мария пошла уносить посуду, а Кузьмич – открывать дверь.
Тюленев удивил. Он сказал вошедшему мужчине:
– Надеюсь, вы всё подготовили и осталось только вбить данные приобретателей по дарственным?
Нотариус – седой, степенный, но очень какой-то действенный – только кивнул головой, достал ноутбук из портфеля и пошёл к столику с компьютером и принтером. Подсоединив принтер, он активировал ноутбук и спросил паспорта.
Затем спросил у Тюленева:
– Кому «Мерседес»?
Бледный Тюленев с болезненным затруднением кивнул на Кузьмича.
Нотариус требовательно протянул руку, затребовав паспорт, раскрыл его и быстро застучал по клавишам ноутбука. Затем, дождавшись запущенной им распечатки шести экземпляров дарственной, дал их на подпись вначале Тюленеву, видимо испытывающему удовольствие от процесса, затем Кузьмичу. Прохор Валентинович Кузьмичёв был растерян. Неожиданность, а также величина дара превосходили всё, что он получал за свою работу ранее. «Кузьмич безотказен, надёжен и уважаем» – вот и всё, не более премии от начальства.
Нотариус
