strong>Не отводи очей, весна,Я знаю – ты не виновата.
Так поступает лишь Судьба:
Одарит радостью когда-то,
Но и злодея впустит в дом!..
Узнай, кто или что – злодей?
Чего бояться-опасаться?!
Не скажет – не подскажет, нет.
И самому не догадаться:
Что замышляет и когда,
Ударит в сердце или в спину?
А знал бы, знал бы – что тогда?!
…Не знаешь? А я знаю: сыну
Не дал бы жизнь, хотя …и смерть
Не видел бы в его глазах.
И в этом – судеб круговерть,
А выбраться – никак! Никак!
…Как сиротеет сердце, знаешь?
Опять же, я тебе скажу:
Сын понимает – умирает,
Я ощущаю, что в Аду…
И оба умереть готовы,
Я – за него, он – за меня,
Но нравы вечности суровы:
Умрёт достойный. «Это – я!..»
Не скажет сын, но взгляд-огонь
Сожжёт во мне отца безумство —
Прижмёт к щеке мою ладонь,
Уснёт, любя, чтоб не проснуться…
Так сиротеют взгляд и сердце!
…Горька твоя капель, весна.
(Да помню я – не виновата!)
Так поступают небеса:
Не подожгут рассвет когда-то,
А ночь оставят навсегда.
Такая ночь – печаль святая,
И только в ней мой сын живой.
Весна, прошу: цветами мая
Раскрась мой сон и успокой.
Усталостью сомкни ресницы,
Уйми тоску – она пуста,
И бесконечно сын пусть снится —
Мой Ангел …на плечах креста!
Не удержали счастье плечи
Отца – о, Боже, дай мне сил!..
С тремя горстями тверди в вечность
Я своё счастье опустил…
Январь его засыпал снегом
Густым и горьким, будто дым,
Сиваш издалека, весь в белом,
Холодом веял ледяным.
…Да, сын в раю – где быть мальчишке
С улыбкой солнца на губах?!
Но без него я, вроде, лишний
На берегу живых. И прах
Его томит меня и гложет —
К нему хочу, быть с ним хочу!..
И стон в груди криком изводит:
Кому я болью так плачу?
…Не знаешь! Вот и я не знаю:
Кому, за что, и почему?
Ты не забудь о просьбе: в мае…
…Не плачу я – я так люблю!
Автор
Литературный редактор Владимир Карпий (г. Киев):
«Читателям романа Валерия Радомского «…Я – душа Станислаф!» предстоит серьезная работа души и ума, ведь в тексте произведения закодированы величайшие экзистенциальные смыслы. Главным из которых является проблема диалектики Зла как модуса человеческой жизни. Как механизма, приводящего в движение весь универсум (мир как целое). Как «горючего» всего сущего, происходящего с нами.
Автор принимает мир, каким он есть во всей его жестокой и несправедливой сущности, называя себя фаталистом. Человеком, верующим в предопределенность судьбы и не верующим в смысл и действенность человеческих усилий по изменению будущего, границы которого выбиты резцом Творца на Граните наших надгробных памятников.
Как жить в этом мире, чтобы не страдать? Чтобы в окна наших домов не заглядывала смерть? А в двери не стучалось горе. Эти вопросы ставит автор романа и даёт на них сам ответ: жизнь – это круговорот горя, боли и зла. И с этим тезисом трудно не согласиться, наблюдая жизнь, полную трагедий, несправедливости, унижений, нищеты, притеснений, гонений и тотальной лжи. Люди, съевшие яблоко в Эдемском саду, и познавшие свободу, добро и зло, продолжают есть эти яблока и поныне.
