style="font-size:15px;"> Над кроватью висело несколько полок. Три из них были плотно заставлены книгами, а на нижней лежали тетрадки, учебники и фотоальбом в бархатной обложке. Он был положен небрежно, свисал над краем полки, а между страниц торчали уголки фотографий. Я подошел и выдернул их.
Это было два черно-белых любительских снимка на тисненой бумаге. Первый был сделан летом. Инга в купальнике стояла на побережье, щурясь от яркого солнца. Блестели мокрые волосы, к ногам до середины икр прилип песок. В кадр попали стройные сосны и несколько валунов размером в человеческий рост. Несмотря на то, что купальник был абсолютно закрытым, Инга держала руки так, чтобы немного заслонить грудь. В сочетании со смущенной улыбкой жест получился очень естественным и только подчеркивал ее красоту.
До сих пор у меня не было ни одной фотографии Инги, и я не смог удержаться, чтобы не прихватить столь удачную. Оглянувшись на дверь, я положил карточку в нагрудный карман.
Второй снимок был сделан на лесной опушке. Судя по деревьям и одежде людей, стояла поздняя осень. На заднем плане две неясные фигуры склонились над дымящимся костром. Инга, поправляя волосы, глядела в объектив аппарата.
А сбоку от нее, держа охапку дров, шел Никита Добрынин.
Он тоже смотрел на фотографа и широко улыбался.
В институте мне повезло. Я ведь толком не знал, на каком факультете и в какой группе учится Инга, и настроился на длительные расспросы и хождение по аудиториям. А все удалось выяснить за десять минут. Инга уже четвертый день пропускала занятия, и никто не знал, куда она подевалась.
Правда, считать ли это везением, я не знал…
Вечерняя тренировка прошла в штатном режиме. Кушнер на нее не пришел. «Ну и хрен с ним, – решил я. – Одним головняком меньше». К девяти часам все разошлись. Последним уходил Серый:
– Тебя подбросить?
– Не надо, пешком прогуляюсь.
– Вид у тебя какой-то смурной. Ничего нового не случилось?
Я отрицательно покачал головой.
– Не забудь поставить на сигнализацию, – Серый пожал мне руку, и через полминуты за окном взвизгнули покрышки его автомашины.
Зазвонил телефон. Я сорвал трубку:
– Алло!
– Константин Андреевич? Это Кушнер!
– Да, Миша. Я тебя слушаю.
– Константин Андреевич, нам обязательно надо поговорить. Вы еще будете там? Я скоро подъеду!
Я не успел спросить, связано ли это с Ингой, как нас разъединили. Положив трубку, я несколько минут смотрел на аппарат в надежде, что Кушнер перезвонит. Но звонка не последовало. Двух копеек у него, что ли, нет? Или он посчитал, что мы договорились и я буду сидеть в тренерской хоть до утра, ожидая, пока он соизволит приехать?
Я достал украденные фотографии и стал их рассматривать. Сначала долго смотрел на Ингу в купальнике. Потом взял другой
