как насчет массажа, но в том, что касается живописи – она лучше всех нас, вместе взятых.
– Вот как? – Герман дернул уголком рта, словно ему была неприятна столь высокая оценка, данная Матвеем Юлиному таланту. – Посмотрим.
И он направился в душевую, которую оборудовал пару лет назад в другом конце зала. Матвей же вернулся к ожидавшей в приемной Юле. Юля понимала, что почему-то вызывает недоверие, возможно даже неприязнь у начальника «Тензико», но в чем причина неприязни понять не могла. Возможно, если бы удалось дотронуться до него, как сегодня делала девушка-массажистка, ее руки узнали бы правду. Но… внезапно ей показалось, что прикоснуться к нему – то же самое, что открыть ящик Пандоры, что ничего, кроме беды, полученные сведения не принесут, а потому пусть все останется так, как есть. В эту минуту она позавидовала Николь. Впервые в жизни она позавидовала человеку только потому, что он не имел способности видеть ладонями скрытое.
– Ты права, – согласился Матвей, когда она поделилась с ним этими мыслями. – Даже не представляешь, с чем мне приходилось сталкиваться за годы, что мы работаем вместе.
– Например?
– Например… антиквариат не всегда чистый бизнес, ты знаешь. И люди, с которыми Герман привык иметь дело, вряд ли понравились бы тебе.
– А я уж думала, ты расскажешь мне о разгульных вечеринках, – усмехнулась Юля.
– И это тоже. Ты никогда не видела ничего подобного. И я предпочел бы не видеть. Не надо, не спрашивай! – жестом прервал он ее.
И Юля не стала спрашивать, потому что есть вещи, которые лучше не знать.
– Он кажется неуязвимым, – заметила она, – как герой или сверхчеловек! Но у каждого героя, должна быть ахиллесова пята, не так ли? У него есть слабости, хоть какие-то?
– А зачем? Хочешь разведать и донести Борису?
Матвей рассмеялся и легонько щелкнул ее по кончику носа.
– Да просто любопытно.
Его взгляд стал задумчивым, искорки веселья в глазах погасли, он долго молчал, пытаясь вспомнить и морща лоб от усилий, а потом неуверенно пожал плечами:
– Ну я не знаю… Может, Сикстинская Мадонна?
– Сикстинская Мадонна? – с изумлением переспросила Юля. – В каком смысле? Он мечтает ее украсть?
– Да вроде нет. Он рассказывал, что когда жил в Дрездене все время ходил к Мадонне и часами смотрел на нее… Когда он об этом рассказывал, был не похож, ну… на себя обычного был не похож. Хотя, не знаю, возможно, я все придумал.
Юля была озадачена неожиданным ответом Матвея, с другой стороны, есть ли в мире что-то прекраснее Сикстинской Мадонны?
Глава седьмая. Пустые вешалки
– Александра Васильевна, я все понимаю, но почему «кол»? – не по-детски деловым речитативом спросил Юра Турчанов, пожалуй, худший ученик в классе.
– Потому что я предупреждала: если еще раз не сделаешь домашнюю работу и плохо напишешь контрольную, будет «кол», а свои обещания
