Лысая тварь Алгайда. Марина Леонидовна Сушилова

      И, наконец, ночью прогрохотало. Рвануло, как взрыв.

      Всю ночь трещали ветви деревьев, разламывало небо от грома; синие молнии высвечивали затаившиеся дома, ряд вытянувшихся вдоль узких тротуаров фонарей. Все живое попряталось, замерло. И хлынула вода. Это был не дождь, а оглушительный, сметающий все на своем пути, ливень. Потоки грязной воды неслись по дорогам, унося сломанные ветки, сбитые листья и чьи-то мелкие, незаметные для людского глаза, жизни.

      Утром в подъезде облупленного, давно ждущего ремонта дома старой постройки, возле каморки дворника, было обнаружено странное существо, напоминающее кошку. По крайней мере, присутствовали четыре лапы, хорошо просматривающийся изогнутый позвоночник и усатая голова. Но на теле этого существа не было ни шерстинки, – его покрывала обычная кожа телесного цвета. Уши были, пожалуй, гораздо крупнее кошачьих, хотя той же формы. Кожа на животе была туго натянута, и виднелись сиреневые прожилки, как у беременной женщины. Живот был явно велик для этой твари, видимо, тварь ждала потомство. Неприятно поражал желтый, короткий, как культя хвост.

      Но ужасней всего был взгляд – взгляд умный, спокойный, без тени боязни синих круглых глаз под веками без ресниц.

      Дворник кинулся по жильцам подъезда. И вскоре, существо обступила плотная толпа. Старушки суеверно крестились. Дети лезли потрогать невиданное, матери кричали, что оно ядовитое и кусается. Мужики предлагали пришибить тут же урода и выкинуть в мусорный контейнер. Дворник, вдохновленный обещанной поллитровкой, рвался взяться за дело. Но тут в круг вломился прыщавый юнец и завопил, что он из «GREEN PEACE» и не позволит убить несчастное животное, которое и так уже натерпелось от подонков, которые его побрили. С ним заспорил пожилой мужчина (конечно же, в очках и шляпе), который настаивал, что животное не брили – это видно из абсолютно гладких кожных покровов, на которых, если присмотреться, будут заметны тонкие волоски, как у человека, например, на запястье руки. И что существо – результат мутации, произошедшей с обыкновенной кошкой из-за взрыва ядерного реактора атомной станции, потрясший небольшой городок на Украине много лет назад. У гражданина в шляпе заблестели глаза, он распалялся все больше и больше; его давно волновали проблемы, связанные с радиоактивными излучениями.

      Потихоньку жильцы стали разбредаться. Только несколько мальчишек, в надежде заполучить беззащитную тварь, да гринписовец остались рядом с гражданином. «Шляпа» назвал тварь «интересным экземплярчиком» и нагнулся, чтобы взять ее на руки. Но тут ему в рукав вцепился настырный юнец: «Вы не посмеете ставить эксперименты над живым существом! На Вашей совести и так жизни лабораторных мышей и крыс!». Заскучавшие было мальчишки, оживились, в предвкушении скандала. Но его не последовало. Тварь подняла свои безресничные веки и внимательно поглядела на юнца. Юнец отпустил рукав и с отрешенным видом сомнамбулы, двинулся на выход. Кандидат наук, преподаватель местного университета, не обратив внимания на странное поведение юноши, радостно шагнул к двери. Под существо начала подтекать вода, капавшая с козырька каморки все это время. Существо поднялось и направилось к Семену Петровичу. Семен Петрович сделал еще один шаг к твари. Существо обмерило его взглядом своих пристальных глаз и ловко забралось по одежде Семен Петровича к нему на руки. Это очень обрадовало человека в шляпе, и со словами: «Ну, я же говорил – это кошка!», – он шагнул из подъезда.

      По дороге домой он пытался погладить голую тварь. Тварь хотела отстраниться, но Семен Петрович не заметил этого. Мысли его скакали, как мячики: «Надо же, как повезло, как повезло! И, именно, мне. Сама судьба привела меня на это место сегодня утром! Ну все, диссертация у меня в кармане. Но в лабораторию ее нести нельзя. Пусть поживет у меня. Пока это будет моей тайной. Я прослежу за родами, сделаю все исследования в домашних условиях, буду вести подробный дневник ее поведения. Я потрясу научный мир! Нет, надо делать все тихо. А то Эдуард Филиппович тут же набьется в руководители. А мне теперь руководство ни к чему», – и он нежно похлопал по спине твари: «Мурка…», – и не заметил, как «Мурка» презрительно усмехнулась.

      Придя домой, Семен Петрович скинул обувь и прошел с «Муркой» на кухню. Налил в блюдце молока и стал искать картонную обувную коробку, чтобы набрать в него песку из-под детского грибка в песочнице. Тварь бы усмехнулась еще презрительней, но презрительнее было уже некуда, и она отвернулась. Прошла в комнату и забралась в кресло. Обняла свой огромный живот телом и закрыла уставшие глаза. Сразу всплыли образы прошедших суток: эмбрионы, сжавшиеся в тугой комок от перегрузок, яркая вспышка, сильный удар, треск, катапульта, жуткий ливень и сырой, холодный подвал. Эмбрионы должны появиться на свет завтра. Ей нужно было найти пристанище и набраться сил для воспроизведения. Кажется, первую задачу ей удалось выполнить.