что ты понесешь его, – усмехнулась Татьяна и, дабы сделать путешествие еще более приятным, прижалась щекой к плечу интантера, – Да, так значительно удобнее…
Ответом на ее слова послужила таинственная улыбка молодого человека.
Девушка, не получив вербального ответа, предпочла тоже замолчать, рассматривая тонущую в полумраке зелень по сторонам, и пытаясь вычислить по звуку бегущего где-то впереди Винсента.
Впрочем, как выяснилось, развлекать себя сим интересным занятием ей предстояло совсем недолго. Эрик, держащий ее на руках, шел значительно быстрее, чем они передвигались бы, держась за руки, посему по прошествии минут четырех ветви деревьев впереди расступились и молодой человек легким шагом вышел на большую поляну, утопающую в мягком вечернем сумраке и кажущуюся особенно таинственной потому, что посередине ее красовалось небольшое озерцо идеально круглой формы. По берегам его темнели заросли кустов и какой-то травы, вероятно, осоки, столь часто вырастающей рядом с водой. Точнее в полумраке определить было сложно, да Татьяна и не пыталась. Озеро и без того поражало своим великолепием, и для восхищения им вполне хватало и кристально чистой воды, кажущейся в сгустившемся сумраке темной. Плывущие вверху облака отражались в нем, создавалось впечатление, будто небо перевернулось и, спустившись на землю, решило искупаться в прохладных струях лесного водоема. Девушка даже подняла голову, будто надеясь обнаружить над кронами деревьев не небесный свод, а мягкую траву волшебной поляны. Однако, не узрев таковой, вновь глянула на озеро, приоткрывая рот в немом восхищении. В самой его глубине вдруг вспыхнул огонек, и Татьяна даже подалась вперед, чуть не упав с рук все еще ласково держащего ее блондина, пытаясь понять, что это может быть, когда вдруг осознала, что это на небе зажглась первая звездочка и отразилась в чудесном водоеме. Что сказать, она не знала. Слов для того, чтобы описать предстающее ее взору великолепие было явно недостаточно, посему девушка предпочитала просто молча любоваться чудом.
Эрик тоже молчал, лишь взирал с легкой ласковой улыбкой на устах на свою гостью, и ловил себя на том, что ему приятны ее радость и восторг, тем более, что доставлены они были им самим. А еще приятно обнимать ее, держать вот так на руках, и ощущать так близко-близко… Такую теплую, живую, дышащую, нежную, хрупкую, и… совершенно обычную. Пожалуй, хотя молодой человек не вполне отдавал себе в этом отчет, обычность Татьяны была для него одной из самых привлекательных черт в ней.
Впрочем, сейчас он особенно не задумывался, как выразить свои чувства словами. Сейчас, стоя на берегу воистину волшебно прекрасного озера, чувствуя рядом ту, что пробуждала в нем жизнь, он забывал обо всем, – о том, кто он такой, о том, что он столько лет провел в совершенно замороженном, практически окаменелом состоянии, о том, что прошлое его скрывает какую-то тайну, и даже о том, что с девушкой-то этой он знаком совсем недавно, всего лишь несколько дней. В данный момент Эрик Стефан де Нормонд ощущал себя почти мальчишкой, подростком, юношей едва ли старше
