тут произошло странное. Сфера волшебства проснулась и сама собой выпустила в пространство порцию субстанции волшебства.
«Что случилось? – испугался малыш. – Кто управляет моей сферой?"
– Керк-коф!!!
Ивка подпрыгнул от неожиданности. Куча мусора зашевелилась и начала подниматься. На мальчугана глядела уродливая морда. В глазах из стекляшек отразился свет летающего огонька, отчего они выглядели дьявольски живыми. Из пасти чудища торчали длинные ржавые зубы-гвозди.
Мусорный монстр! Ивка слышал, что маги древности частенько использовали подобную магию, но в жизни ни разу ни с чем подобным не сталкивался.
Страшная пасть, собранная из остатков деревянного ящика, раскрылась.
– Керк-коф!!!
С громким скрежетом она захлопнулась, огонек погас, исчезая внутри.
– А-а-а-а-а!
Ивка заорал и, не разбирая дороги, полез сквозь только что пробитый лесной тоннель.
Хруст и шелест преследовали его по пятам. Мальчугану казалось, что страшная зубастая пасть вот-вот ухватит его за ногу. Он бежал изо всех сил. Впереди уже виден просвет. Осталось совсем чуть-чуть. И тут под ногу что-то попалось. Он запнулся и полетел носом прямо в землю.
Встать не успел. Сверху навалилась тяжесть, вжала в мокрую почву с шевелящимися корнями. Скрюченный лес медленно смыкал пробитый мальчиком тоннель.
– Живая Природа! – выкрикнул Ивка. Сфера волшебства тускло блеснула, но результата не было. Слишком много субстанции он истратил пробираясь к полянке.
«Что же делать? Что делать?!» Взгляд мальчика панически метался, но всюду видел только шевелящиеся ветви и острые сучки.
– Помогите! – закричал он изо всех сил. Но кто мог услышать его здесь, на окраине города. Один лишь ветер.
– Помогите! – в последний раз прошептал малыш, протянув руку к выходу. Скрюченный лес с хрустом сомкнул свои колючие объятья.
– Ивка, ах ты мой глупыш, – сказала мама Клариса. – Разве можно лезть в такое опасное место, как Скрюченный лес. А если бы тот страж не очутился на самой окрание города в самый нужный момент.
Глаза женщины тревожно блестели в полумраке. Ивору было приятно беспокойство мамы.
За окном детской догорал вечер. Стрекотали кузнечики, легкий ветерок шевелил белые занавески. Ивка с исцарапанным лицом и с саднящей от тяжелой отцовской руки поясницей сидел в постели и угрюмо водил пальцем по одеялу.
Отец никогда не слушал его оправданий. Для старого Крона главной ценностью в жизни было – не высовывайся! Зато мама всегда понимала сына. И по мере возможностей защищала от отцовского гнева. Она и сегодня вовремя увела его ложиться спать. «Ведь у него был трудный день, не так ли?!»
– И все равно! Там было чудище! – упрямо сказал Ивка.
Мама примостилась рядом на стуле. Мальчик навсегда запомнил ее такой. Высокая худая женщина с узким тревожным лицом, карие глаза и обветренные
