и сама не заметила, как подпала под тотальное и не иначе как сатанинское Натальино обаяние. На чем оно зиждется – не совсем ясно. То есть с Елизаветой все более-менее понятно, ее всегда привлекали сильные натуры. Но что нашел в ней парень из-за барной стойки?..
Мужчины устроены совсем не так, как женщины, это неоспоримый факт. Сила женской натуры волнует их постольку-поскольку, куда важнее безупречность поперечно-полосатых мышц и кубики на плоском животе, ими (за астрономическую сумму) можно разжиться в любом фитнес-клубе. Брачные объявления «ищу стройную молодую девушку до 46-го размера одежды и 38-го размера обуви» тоже принадлежат мужчинам. Если открутить Наталье ее божественную голову, вынуть из пазов руки и оставить только туловище в дурацкой блузке, что останется? Правильно, жировые наслоения, которые в сумерках легко спутать с горой Фудзи. А при свете дня они и вовсе потянут на пик Коммунизма. И кто тогда, спрашивается, толстая жаба? Явно не Елизавета, Елизавета по сравнению с Натальей Салтыковой не жаба, а грациознейшая древесная лягушка агалихнис. Но бармен (хоть он и мужчина) все равно пялится на Наталью, причем с явным вожделением. Может быть, он извращенец?
Не похоже.
Человек, сидящий за соседним столиком, тоже не похож на извращенца, скорее – на сотрудника аудиторской фирмы или банковского служащего. Вот уже пять минут он делает вид, что читает газету «Деловой Петербург», а на самом деле исподтишка наблюдает за Натальей. Хоть и без барменского вожделения, но со жгучим интересом.
Этому-то что надо?
На корпоративной вечеринке с такой, как Наталья, не появишься: во-первых, коллеги засмеют, во-вторых – начальник многозначительно постучит пальцем по лбу (следовательно, повышения и прибавки к зарплате в ближайшие полгода ожидать не приходится). И наконец, третье: если верны Елизаветины агентурные сведения о корпоративах, туда нужно приходить в точном соответствии с дресс-кодом. Прикид Натальи Салтыковой, раздобытый в покосившейся рыночной палатке с кокетливой вывеской «ЭЛЕГАНТНЫЕ РАЗМЕРЫ», не вписывается ни в один дресс-код. И вообще – для того чтобы она протиснулась в любую из корпоративных дверей, пришлось бы существенно их расширить по спецзаказу. Заниматься этим в эпоху всеобщей и поголовной стандартизации никто не станет, дураку понятно. Но может, Наталья тем и привлекательна, что попирает все мыслимые и немыслимые стандарты? Может, она настоящее сокровище, из тех, за которыми гоняются на аукционах, а потом навсегда скрывают от посторонних глаз в тиши частных коллекций?
Елизавета еще не решила.
А аудитор все глазеет на Наталью Салтыкову, бармен угорает от безотчетного желания приблизиться к ней, и лишь несчастная лягушка агалихнис выступает в обычной для себя роли: изображает фон. Наскоро сочиненный театральный задник, до которого никому нет никакого дела. Правда, сейчас Елизавета ненадолго оказалась в центре внимания: смотрящие на Наталью так или иначе видят и ее. Какую-то ее часть, профиль (совсем не греческий),
