Жан-Полем Елизавета и отправилась в чертов ресторан.
Ресторан находился в глубине фешенебельного Крестовского острова, вдали от метро, но это не имело никакого значения: в такие места на метро не приезжают. В такие места прибывают на машинах представительского класса, по ходу обдавая надменными брызгами из луж собачников, спортсменов и влюбленные парочки.
От одной из машин («Мерседес» с номерными знаками городского правительства) они едва увернулись. И пока Елизавета счищала с пальто ошметки грязного снега, Карлуша – и без того пребывающий на взводе – разразился гневно-ироническим спичем по поводу «дикой страны, диких славян и тотальной византийщины, и вообще – ничего хорошего здесь не произойдет еще лет триста, помяни мое слово!».
– А потом, через триста лет, все станет шоколадно? – спросила Елизавета.
– Скорее – да, чем нет, – неуверенно ответил Карлуша.
– Тогда можно и подождать.
– Ждать мы не будем. Уедем отсюда – и все тут.
– Лет через двести с места тронемся?
– Если получится – то и раньше.
Полтора километра, остававшиеся до ресторана, они прошли в полном молчании: не привыкший к такого рода марш-броскам Карлуша сопел и едва волочил ноги. А Елизавета размышляла о том, почему они, невзирая на стопроцентно выигрышные анкетные данные и титанические усилия отца, так и не смогли уехать на историческую родину. Ведь за почти двадцать лет абсолютной свободы передвижения туда не переселился лишь ленивый. В объединенной Deutschen Republik осели не только этнические немцы из Казахстана и Поволжья (что было вполне логично); не только евреи из всех остальных закоулков, придатков и аппендиксов бывшего Союза (что в какой-то мере восстанавливало историческую справедливость), но и прочие, далекие от европейского жизненного уклада люди. Прав на Германию у них было гораздо меньше, чем у семьи Гейнзе, а вот поди ж ты… Близок локоток, да не укусишь. Видит око, да зуб неймёт. Объяснение сему прискорбному факту плавало на поверхности, подобно куску дерьма. И так же, как дерьмо, выглядело совершенно однозначно: не с вашим счастьем, блюмхены и пупхены, не с вашим счастьем!..
Не с нашим, мысленно согласилась Елизавета, но, может, сегодня повезет?
Не повезет.
Это стало очевидным, как только они переступили порог ресторана. Вернее, не ресторана – дворца, ничуть не уступающего дворцам португальской Коимбры, которые Елизавета видела на фото в журналах и туристических справочниках. Оставался открытым вопрос – каким образом в одно время и в одном месте сошлись американская актриса Гвинет Пэлтроу, американский же актер Джордж Клуни и устрашающе русский боксер-тяжеловес Николай Валуев.
Николай Валуев ужинал.
А Пэлтроу и Клуни вблизи оказались не такими уж знаменитостями – просто людьми, похожими на знаменитостей. На бейдже подошедшей к Карлуше и Елизавете лже-Гвинет вообще значилось имя МАРИНА.
«МАРИНА» профессионально окинула взглядом отца и дочь. Старика и толстую
