Николай Гаврилович. не знаете вы всего!
– Неужели я не заслужил вашего доверия? Почему же вы не хотите сказать мне всего?
– Стыдно мне, Николай Гаврилович, наглупила я как девчонка и теперь приходится вот расхлебывать!
– Вы не хотите рассказать?
– Могу, могу. Слушайте.
Она низко опустила голову и вполголоса рассказала в подробностях весь свой визит к Куликову. Степанов слушал ее напряженно, боясь проронить слово. Когда девушка кончила, он воскликнул:
– Подлец! Вот ужасный подлец! И это ваш будущий муж! С таким негодяем вы обречены жить всегда?!
– Жить?! Не только жить, но находиться в его власти. Когда он стиснул мне тогда руку, я после два дня не могла владеть ею, распухла, покрылась багровыми пятнами! Воображаю, если бы он ударил меня!
– Ах, Агафья Тимофеевна, что вы наделали?! И как можно было так опрометчиво поступать! Знаете ведь, что он негодяй и живьем дались ему в руки! Он хуже еще мог что-нибудь сделать!
– Вы упрекаете вот, а сами думали, думали и ничего не могли придумать!..
– А вот и придумал!..
Ганя вскрикнула от радости и уставилась на него.
– Придумали?! Говорите, говорите скорей что?!
– Вот что! Мы с вами уверены, что он негодяй! Надо доказать это, надо скорее собрать сведения о нем! Вы старайтесь тянуть сколько можно свадьбу, а я займусь расследованием его прошлого, соберу справки, пойду хоть в Сибирь, за границу, все раскопаю, выкопаю! Возьму отпуск и уеду! Не может быть, чтобы мы ошибались! Когда мы привезем вашему папеньке доказательства, тогда разговор будет другой.
– Голубчик, Николай Гаврилович, как мне благодарить вас?!
– Нечего благодарить! Успеете еще поблагодарить, а теперь надо скорее действовать! Мы и так много времени потеряли! Вы продолжайте заниматься в конторе, учитесь на заводе, входите во все… Наши все помогут вам от души, а вы ведь умница. Постарайтесь только затянуть приготовления к свадьбе… Если я должен буду уехать, я буду писать вам все подробно… А теперь пойдемте в контору и сейчас же сделаем первый шаг.
Ганя пошла за Степановым. На лестнице они встретили мальчика, бежавшего с улицы.
– Ты откуда?
– Хозяин посылал к Куликову, справиться о здоровье.
– Ну и?
– Дома их нет… Квартира заперта…
– Иди, скажи…
Они прошли в комнату.
– Смешно ведь сказать… Папенька ваш человек старый, опытный… Выдает дочь и не знает за кого?! Куликов, Куликов… А кто такой этот Куликов? Мещанин, крестьянин, купец или дворянин? А может быть, он женат уж? Может, мазурик какой?! Эх! Ослепление как найдет – ничего мы, грешные, не видим!
– А разве, Николай Гаврилович, это не все равно, из каких он.
– Конечно, не все равно. Но главное-то в том дело, что при справках может истина обнаружиться, истина, которую он скрывает. Может, он судился и лишен прав?!
– Да
