авлениях, как анализ политического дискурса и когнитивная психология.
Когнитивный подход позволяет взглянуть на идеологии как на своеобразные существа, которые не просто кем-то прописываются и где-то печатаются, но живут своей собственной жизнью. Они встречаются друг с другом, как бы «обнюхивают» друг друга, и если чувствуют «инстинкт сродства», то соприкасаются и сливаются – даже если выглядят очень по-разному. Напротив, если с моральной «химией» в общении даже родственных идеологий не все в порядке – они отталкиваются друг от друга и идут дальше своей дорогой, в своем уникальном дискурсивном обличии, которое, как и у человека, со временем все больше выражает их моральную суть.
С когнитивной точки зрения важно отличать идеологию от простой совокупности убеждений, например от мировоззрения какого-либо человека. Если идеологии и есть убеждения, то именно такие, которые задействованы в контексте какой-то проблемной социальной ситуации. Подобно естественным языкам, идеологии это ментальные формы, которые разделяются многими людьми. «Нет „приватных“ идеологий, есть только приватные мнения» [Van Dijk, 1998, p. 141].
Каждая идеология определяет свою главную проблему, которую она считает праматерью всех других проблем. В либерализме – это дефицит личных свобод; в консерватизме – разрушение добрых традиций; в коммунизме – классовая эксплуатация; в нацизме – угроза «высшей расе»; в экологизме – загрязнение окружающей среды; в феминизме – мужской шовинизм и т. д. Сообразно формулировке проблемы предлагается и ее решение. Здесь мы видим когнитивный каркас идеологии, в который входит то, что мы называем ее моральным фреймом (или фреймами – если общий моральный каркас идеологии рассматривать как совокупность его отдельных максим).
Понятию моральных фреймов идеологий посвящена глава «Интегративно-когнитивистский анализ моральных фреймов политических идеологий». Этот подход представляет собой своего рода «третий путь» между нормативистской и деятельностной трактовками соотношения морали и политики.
Первая из этих трактовок, нормативистская, рассматривает политическую мораль через призму универсальных этических норм, подчеркивая несводимость нормативного измерения политической морали к ее дескриптивному измерению. Эта позиция представлена в монографии текстом известного немецкого философа В. Хёсле. Данный текст представляет собой фрагмент его солидной книги, вышедшей в свет в 1997 году [Hösle, 1997].
Важной предпосылкой понимания политической морали у В. Хёсле выступает разведение понятий «политического» и «кратического». В отличие от кратического, имеющего дело исключительно с борьбой за власть, политическое относится к правильному посредничеству между различными государственными и общественными целями, а потому с необходимостью ставит вопрос о моральной легитимности своих целей.
Мораль для немецкого философа – это нормативное понятие, выражающее предельную легитимационную инстанцию, которая претендует на оценку любого человеческого действия, тогда как нравственность значима только в каких-то ограниченных сообществах и культурах. По логике нормативистского подхода, идентификация моральных фреймов политических идеологий не имеет прямого отношения к политической этике как разделу практической философии. Зато это относится к психологическим и социологическим методам исследования реальных моральных феноменов (а не тех, что должны быть с философской точки зрения).
Философскую позицию В. Хёсле характеризует критическое отношение к стремлению этиков заниматься исключительными ситуациями (предполагающими нестандартный моральный выбор) и пренебрегать «нормальными случаями», для которых уже есть «разумные нормы».
Данная установка решительно противоречит деятельностному подходу к морали, который отталкивается от поступков конкретных людей. На первый взгляд, это создает опасность редукции моральных норм к социально-политическим контекстам, что сводит на нет автономию индивида, без которой немыслим моральный выбор. Однако сторонники деятельностного подхода в лице И. Фихте, К. Маркса, Дж. Г. Мида и др., напротив, полагали, что как раз этический (в духе Канта) формализм подменяет понятие автономии понятием автаркии как характеристики индивида, оторванного от социальной практики. В главе «Деятельностный подход: мораль в структуре политических взаимодействий» рассмотрены две версии этого подхода: прагматическая концепция морали американского социального психолога Дж. Г. Мида и концепция морального выбора в политике, предложенная отечественным философом Б. Г. Капустиным.
Если нормативистский и деятельностный подходы к пониманию политической морали сформировались довольно давно, то концептологический подход в политической философии является, напротив, результатом относительно поздней философской рефлексии. В данной книге он представлен политической концептологией В. П. Макаренко. Российский ученый отталкивается от принципа сущностной оспариваемости всех моральных, политических и идеологических понятий. Собственно идеологию он трактует как определенную целостность экономики, морали и политики,
