Пострадала?
– Я? Нет. Рада тебя видеть, – не сразу, но сообразила. Я ж в приемное отделение заявилась, – я к Нику. Где он?
– Тебя только он интересует?
– Нет, конечно. Я за всех переживаю. Но Транер сказал, его отец забирает.
– Забирает? – в глазах эльфа мелькнуло нечто такое, что я отпрянула.
– Что?
– Хорник забирает не сына. А его тело. Чтобы похоронить.
– Что-о-о? – я вцепилась в Тевория, холодея и глотая слезы, – он что… он…
– Нет. Ты не так поняла, – поспешил исправиться целитель, – яд. Он убивает, несмотря на стазис. Нам пришлось перенести всех в зал инициаций. Пока одного питает источник, других поддерживают марги. Добровольцев не хватает. А на оплату имперским целителям уходит слишком много средств.
– То есть, отец Ника решил, что лучше похоронить сына, чем бороться за его жизнь? Денег пожалел! – не заметила, как перешла на крик, – а ректор? Позволит сделать это? Разве он не обязан защищать адептов?
– Алена. Ты же понимаешь. Война. Там каждый целитель на счету. Сколько жизней может спасти один, а три или четыре? Хорник – боевой маг. Он примчался с передовой, как только смог. Видел воочию, что там твориться. И как десятками гибнут люди. Его можно понять.
– Проводишь меня? – глухим голосом попросила я, – хоть попытаюсь что-нибудь сделать.
– Идем. Ректор установил специальный портал, когда раненных туда переносили. А потом оставил. Удобно. Целителям нужно место для отдыха и восстановления.
Я кивнула. Понимание того, что Ник умрет, занимало все мысли. Горечь, обида, злость, страх – все сплелось в единый клубок. Не знаю, как, но я собиралась спасти друга.
Зал инициаций встретил полумраком, запахом больницы и приглушенными голосами. У каменного постамента стояло девять переносных кроватей. На восьми из них лежали раненые, тела которых мерцали сине-зеленым цветом стазисного купола. Девятый находился наверху, в чаше из гигантских ладоней. Легкое гудение в воздухе, особый звон, ощущаемый на тонком уровне, подсказывали, что рядом мощный источник магии. Возле одного из тел собралась целая толпа из людей и нелюдей. Трое маргов спорили с преподавателями. Среди них узнала Транера, Кринеля и Грейма.
Последний что здесь забыл?
Подошла поближе, не сомневаясь в том, что сейчас решается судьба Ника. Слишком уж знакомые черты были у самого старшего из чужих маргов. Наверняка, отец Ника. Те же непослушные волосы и голубые глаза. Особая стать и порода делали жесткое лицо привлекательным. С возрастом и Ник превратится в такого же красавца. Если выживет…
– Это не обсуждается! – четко, будто приказы, выплевывал слова марг, – я забираю сына! Мы – боевые марги, – при этих словах те двое, что стояли рядом приосанились. По внешнему сходству и возрасту, парни могли быть старшими братьями артефактора. – Николас и так опозорил фамилию, когда выбрал иной путь. Так пусть уйдет достойно! Как воин и боец!
– Нет! – рявкнула я, вылетая
