руки к груди, она смотрела на Нину умоляющим взглядом.
– Никогда! Ванесса говорит, у меня внутри падший ангел. Он убегал и спрятался тут, – она дотронулась рукой до груди. – Удивительная женщина! Экстрасенс. Все про тебя знает. Я рада, что мы встретились, совершенно случайно… Недавно. Это страшно, там что-то случилось… Ужасное. Мы с вами знакомы? Вы из нашего дома?
Нина поставила чашку с кофе на столик и поднялась. Ей было не по себе: следовало попрощаться у дома и сразу уйти. Нехорошая история. Похоже, она снова вляпалась в неприятности из-за своего дурацкого чувства долга и вины перед всеми… Всем должна, за всех в ответе. Карма такая. Или каторга.
– Вы когда-нибудь видели убитого человека? – вдруг спросила Елизавета шепотом. – Он лежит на спине, а вокруг головы красное… Кровь?
Она поднесла к лицу ладони, пошевелила пальцами, заметила сломанный ноготь и замерла, уставившись на него удивленно.
– Как в кино… Или это книга? – Женщина вытащила из-под диванной подушки красную книжку с золотыми уголками. – Вот! Я тут все записала.
Она протянула книжку девушке, и та машинально ее взяла.
Это был дневник, исписанный примерно до половины летящим неровным почерком.
– Хотите почитать? Только… Нет, не надо! – Она резко выхватила книжку у Нины из рук. – Это очень личное, всякие глупости…
Девушка почувствовала дурноту – ей вдруг стало страшно. Дом словно вымер, тишина гробовая, странная женщина, незапертая квартира, бессмысленные речи. Она принимает ее, Нину, за соседку сверху, она ее не помнит, она не помнит, что была в парке, она все время теряет мысль, трет лоб, пытается вспомнить что-то… И при чем тут убитый человек? О какой краске она говорила в парке? О какой крови? Как же оставить ее одну…
– Мне пора, – сказала Нина, пытаясь улыбнуться. – Я оставлю вам свой телефон на всякий случай.
Не удержалась, шкурой чувствуя, что не нужно… Ничего не нужно! Только убежать и забыть. Уходи, приказала себе, это не твои проблемы. В самом крайнем случае можешь поговорить с соседями. Может, она сбежала из психушки, и потом – есть же у нее хоть кто-то! Должен быть кто-то, кто присматривает.
– Очень жаль, – сказала Елизавета, тоже поднимаясь. – Вы даже кофе не выпили.
Она проводила гостью до двери. Нина продиктовала свой телефон, и Елизавета неровным летящим почерком записала его в блокнот, лежавший на тумбочке.
– И адрес! – попросила. – Я позвоню, тут телефон… Где-то. И вот! – Она пошарила в ящике и протянула Нине связку из двух ключей.
– Что это? – спросила девушка, удивленно рассматривая брелок с гномом.
– Это ключи, нужно поливать цветы… Как их? Орхидеи! И кормить собачку. Как ее зовут? – Она протянула руку к Аделине, и та попятилась. – Можно раз в неделю.
Собачка? О какой собачке она говорит? Здесь нет никакой собачки!
– Не нужно, – пробормотала Нина, подавляя желание немедленно выскочить за дверь. – Я не смогу, страшно занята. Честное слово!
Елизавета смотрела
