На приём к вам не попасть. А я ветеран труда, я очень старый и больной человек. У меня гипертония, гипотония, сахарный диабет и несахарный. А лекарства, лекарства-то – жуть какие дорогие.
– Дорогая Анна Серафимовна, – отвечал ей голос, по-видимому Ивана Филипповича. – Во-первых, приём я веду исключительно по предварительной записи. Во-вторых, государство вам дало бесплатные бахилы, возможность записи на приём через интернет. В-третьих, государство, между прочим, болеть вас не просило.
– Так ведь нет у нас тырнета, у нас и связи-то нет.
– А это уже частности, Анна Серафимовна. Вот вам таблетка, придёте домой, положите под язык и будете рассасывать, пока все болезни не пройдут.
Дверь открылась, из кабинета вышла дряхлая старушка, смерила мужчин недовольным взглядом и засеменила прочь.
Мэр постучался в дверь и тут же вошёл в кабинет.
– Захар Аркадьевич!
– Иван Филиппович!
Было видно, что мужчины очень рады видеть друг друга, они пожали руки, а затем крепко обнялись.
Иван Филиппович был небольшого роста и плотного крепкого телосложения. На вид ему было лет пятьдесят. Чёрные волосы с сединой на висках, идеально отглаженный белый халат очень гармонично и представительно смотрелись на нём.
– Вот, Филиппыч, это журналист, из самой Москвы, Пётр Алексеевич по батюшке. Худо что-то ему сегодня, никак аномалия подействовала, ты уж посмотри по старой памяти, – произнёс Семёнов, указав рукой на Ручкина.
– Так-так-так, – сказал врач, взглянув на журналиста, – ну, руки на месте, ноги на месте, а голову мы сейчас поправим. С этими словами Иван Филиппович достал из стола бутыль с мутной жидкостью и три стакана.
– Я не буду, – попытался воспротивиться журналист.
– Ты, Алексеевич, доктора-то слушайся, он у нас тут голова, к нему из самой Москвы на консультацию раньше ездили, – произнёс мэр и разлил по стаканам.
Все трое выпили. После чего доктор разлил ещё раз и достал из ящика стола хлеб, кусок сала и варёные яйца.
– Все болезни, они же от чего? – начал говорить Коновалов. – Они либо от нервов, либо от шибко большого ума. Вот раньше, помню, рекламу таблеток целый день по телевизору крутили, да ещё и всякие передачи про здоровье показывали, по интернету люди всё болезни у себя выискивали. А сейчас что?
– Что? – спросил журналист.
– А вот что – больных нет, редко кто зайдёт, палец там порезал или что, все ходят здоровенькие, улыбаются. А всё почему?
– Почему? – спросил вновь захмелевший Ручкин.
– Потому что перестали страдать ерундой. А то раньше ходили, умничали. Насмотрятся по телевизору передач про здоровье и давай ныть, – ответил доктор, разлив ещё по одной.
– Интересный у вас самогон, – сказал журналист, рассматривая наполненный стакан. – Просто термоядерный.
– А
