Это ты брось… мы часть от мировой революции… Верно, Коля? Иначе кончено!.. А любовь? А? Зачем она, Коля? Зачем она мировой революции… Что это… Ой, Коля… Что это?..
– Это ничего… это вторая схватка…
Акушерка бьет по лицу… бьет по лицу…
– Умерла?
– Вон! Все отсюда… – Мария выпроваживает всех…
Панорама на старухе, старуха молится, шевеля одними губами…
Мария выталкивает всех за окно…
Бьет по лицу! Закрывает и открывает глаза Вавиловой.
Вавилова взялась за сердце, садится на столе. Выталкивает баб. Хочет встать!
– Врете! Полк! Шашки наголо! Речь говорить буду! Бей их! Упала…
(Только бы живой…)
Пустая комната… На столе Вавилова… (Плачет ребенок… заливается…)
Калитка… Вывела Марию в обмороке… Привела в чувство…
– У нас родился мальчик, – белыми губами сказала Вавилова…
Плачет ребенок… спокойная Клавдия… Взяла ребенка, плачет… Гром! Ливень забарабанил по стеклу… Плачет Вавилова…
1966
Внимание, черепаха! (Мосфильм, 1970)
Телеграмма (Мосфильм, 1971)
Авторы сценариев Семен Лунгин, Илья Нусинов
Режиссер Ролан Быков
Мои авторы[7]
Кинодраматурги Илья Нусинов и Семен Лунгин – мои авторы. На киностудии «Мосфильм» я поставил подряд два фильма по их сценариям: «Внимание, черепаха!» (1969–1970) и «Телеграмма» (1970–1971). Они мои авторы, я их режиссер – это уже на всю жизнь, из песни слова не выкинуть. Я не смогу, да и не хочу быть объективным по отношению к ним. Я именно пристрастен, потому что люблю их и горжусь ими.
Творческие взаимоотношения сценаристов и режиссеров – предмет бесконечных исследований, споров и дискуссий. Это стало модой. Сегодня мы широко обсуждаем взаимодействие в хоккейных звеньях, футбольных командах и творческих содружествах.
Когда фильм получается – особых проблем нет. Знаменитый треугольник автор – режиссер – актер определяется критикой как образцово-равносторонний: автор отобразил, режиссер вскрыл, актер воспроизвел. В итоге – творческая удача как результат коллективного прилежания.
Когда же фильм не получается, геометрия творческого содружества становится совершенно иной. Знаменитый треугольник неожиданно превращается в порочный и замкнутый круг, и вопрос ставится ребром: «Так кто же, в конце концов, первый?! Автор, режиссер или актер? Кто первый, кто главный и, стало быть, кто виноват?!» Тут уже стороны впадают в теории, как в амбицию, и дискуссия разворачивается на уровне знаменитого средневекового спора, что было вначале, яйцо или курица.
И хочется спросить: «А если это любовь?»
Если в основе творческого содружества встречается не только явное, но и скрытое, не только ясное, но и непонятное, не только верное, но ошибочное – как быть тогда? Если внутри творческого содружества есть привязанность, ненависть, страсть, сомнение… если это все-таки любовь?
Если
Предисловие к книге «Внимание, черепаха! Телеграмма» (М.: Искусство, 1975).
