и женишься на ней. Или на любой другой спартанке, главное, пообещай мне, что сделаешь это в ближайшее время.
«Жениться на гимнастке, – подумал Тарас, – интересный поворот».
– Девочки – это хорошо, – проговорил он вслух и неосторожно добавил, пребывая в задумчивости: – А то я уже забыл, как это делается.
– Ну этому несложно помочь, – вдруг поддержал его отец, – в лагере ты лишен этого удовольствия плоти, поэтому можешь взять сегодня одну из молодых рабынь. Но обещай мне, что отныне будешь думать о женитьбе. У меня не так много времени для ожидания.
– Хорошо, отец, – ответил Тарас, посмотрев в лицо старику, – я женюсь. И обеспечу тебе наследников. Наш род продолжится.
А что было делать.
– Я рад, что ты меня услышал, – обнял его за плечи Поликарх, улыбнувшись, – а теперь пойдем, я покажу тебе рабынь, с одной из которых ты проведешь сегодняшнюю ночь. Они рабыни, но все молоды и еще прекрасны – я содержу их в порядке. И сам иногда позволяю себе… в минуты слабости.
Услышав последние слова, спецназовец удивился. «А старик-то еще ничего, держится молодцом, – с уважением подумал он, – может, ему самому жениться. Хотя слово не воробей. Придется сначала мне выполнять обещание».
Они подошли к небольшой хибаре, у входа в которую Поликарх остановился и, приоткрыв хлипкую дверцу, сказал, повысив голос:
– Хилонида, выйди ко мне.
– Да, хозяин, – послышался тонкий голосок, и вскоре наружу выскользнула одна из тех девушек, которых они повстречали во время прогулки. На вид ей было лет восемнадцать, длинноволосая, чернобровая, в коротком сером хитоне, с узкими чертами лица, эта гречанка с первого взгляда понравилась Тарасу.
– Это мой сын и твой молодой господин Гисандр, – начал мудрый геронт.
Хилонида подняла глаза на Тараса и тут же опустила их.
– Он давно не знал женской ласки, – спокойно сообщил Поликарх и добавил с нажимом: – Поэтому ты проведешь сегодня с ним ночь и постарайся, чтобы он остался доволен.
– Да, хозяин, – кивнула девушка с покорностью, даже не пытаясь сопротивляться.
– Ну вот и отлично, – заключил Поликарх и обернулся в сторону стоявшего на отшибе низкого деревянного строения с просветом под крышей, – приходи вон туда, где мы храним сено. Гисандр скоро будет там.
Девушка молча поклонилась, не поднимая головы. А геронт, обернувшись, направился к главному дому усадьбы, увлекая за собой немного обалдевшего от таких наставлений «сына».
– До отхода ко сну мне надо еще заняться делами, – пояснил он свой выбор места для развлечений, усмехнувшись, – поэтому в доме со мной вам будет неудобно. Да и вы мне помешаете думать о государственных делах.
У входа с колоннами он остановился.
– Знаю, ты меня осуждаешь, – нахмурился Поликарх, – с тех пор, как умерла твоя мать, мне не с кем разделить ложе. Наши
