хорошо, он – холостяк. А у тебя жена, дочка… Надо бы поговорить с Ниной. Но вдруг она воспротивится, и тогда на мечте придется поставить крест. А может, не советоваться с ней, а послать письмо, подождать ответ? Придет конкретное предложение, тогда и поговорить с женой?..»
С этими мыслями Остудин ходил несколько дней. А потом сел и написал письмо в объединение «Сибнефтегазразведка». В нем сообщил свои биографические данные, занимаемую должность и попросил ответить, нужны ли такие специалисты, как он, в геологии. Месяц шел за месяцем, ответа не было. Остудин решил, что подходящего ему места нет, а предлагать должность бурового мастера там постеснялись. Однако через полгода из Сибири пришла телеграмма за подписью начальника объединения Батурина. В ней было всего восемь слов. «Можем предложить должность начальника нефтеразведочной экспедиции. Согласие телеграфируйте».
Остудин нашел телеграмму в почтовом ящике, возвращаясь с работы. Нины еще не было дома. Вместе с дочкой Ольгой, которую она сама брала из детского сада, они, очевидно, зашли в магазин за продуктами. Остудин перечитал телеграмму несколько раз, повертел в руке, осмотрел с обратной стороны, словно старался найти в ней скрытый смысл. Он не поднялся со стула даже тогда, когда услышал, как Нина пытается открыть ключом дверь. Войдя в квартиру, она сразу заметила, что с мужем что-то случилось.
– Что с тобой? – спросила она, протягивая ему сумку с продуктами.
Вместо ответа Остудин показал ей телеграмму.
– Ты что, писал им? – быстро пробежав глазами текст, она с удивлением посмотрела на мужа.
– Писал полгода назад. Я уже забыл об этом, а они вот прислали телеграмму. – Остудин виновато развел руки.
– Раздень меня, – сказала Нина.
Он помог ей снять пальто, повесил его в шкаф. Она взяла сумку, отнесла ее на кухню. Пока Остудин помогал дочке раздеться, Нина собрала на стол.
– Ну и что же ты думаешь делать? – спросила она, когда они сели ужинать.
– Не знаю, – ответил Остудин и посмотрел на жену, стараясь определить ее реакцию. – Неожиданно как-то. Я не предполагал, что дело обернется так серьезно.
Он знал, что Нина была домоседкой. Ей нравилась их квартира, нравился поселок, в котором они жили, в школе среди учителей у нее было много подруг. Роман Иванович смотрел на жену, сидевшую перед ним за столом в новой кофточке, на ее модную прическу, сделанную вчера у знакомой парикмахерши, и думал, что она никогда не расстанется ни с уютом, ни с подругами, ни с маленькими, но надежными связями, помогающими жить не хуже других. Зачем ей Сибирь с ее снегами, завывающими метелями, с домом, в котором может быть и холодно, и не всегда светить электричество?
Нина отодвинула тарелку, положила ложку на стол и подняла на него глаза. «Ну вот и все», – решил Остудин и нагнулся к своей тарелке. Он начал лихорадочно соображать, чем соблазнить Нину в Сибири. Теперь он уже был твердо уверен в том, что поедет
